Читаем Поэты пражского «Скита» полностью

Поэты пражского «Скита»

Алексей Владимирович Эйснер , Вадим Владимирович Морковин , Владимир Федорович Мансветов , Евгений Сергеевич Гессен , Раиса Петровна Спинадель

Ночь беспокойна, ветрена — как ты.Над черным кофе — рифмы мотыльками.Неповоротливей, чем камень,как гулко бьется сердце взаперти!В такую ночь бесплодно говоритьили вздыхать. Сиди как можно тише.В такую ночь, нахмурив брови, пишуто пуле в лоб, об умершей любви.А я? А мне?.. Мой верный карандашуже, как опостылевший любовник,мне тягостен. На дьявольской жаровнесгорает… что? Какое имя дашь?Все ненадолго — счастье и мечты.И боль моя непрочна и растает.Что я тебя не поцелую? Что другая?Я свет тушу. Ночь ветрена — как ты.

«Современные записки». 1936. Т. 61

СТИХИ О ГУЛЛИВЕРЕ

1

Тишина, как глухая пещера,крепко спит лилипутья страна;только душная ночь Гулливеравновь с пустыми руками — без сна.Гулливер, на листах иллюстрацийты на бодрого янки похож,ты раскатисто должен смеяться,чтоб спасти эту детскую ложь.Но бессильная горечь по-крысьигложет сердце все глубже и злей,головой ты в заоблачной выси,а ногами — на этой земле.И над сердцем твоим без опаскилилипуты ведут хоровод,и твою простодушную маскубукинист на прилавок кладет.Гневной рифмой хмелей на рассвете!Чахнет муза с тобою в плену,и завидуют малые дети,что нашел ты такую страну.Задыхаешься, плачешь и стонешь,окружил мелюзгой тебя Свифт,и широкие эти ладониподымают их к солнцу, как лифт.И сквозь строй заколдованных сутокпо игрушечным верстам равнингонят душу твою лилипуты,заклейменную словом — «один».

2

Томясь в тисках обложки серой,еще не предано земле,лежит бессмертье Гулливераогромной книгой на столе.Спеша взволнованно пробратьсясквозь сон библиотечных лет,над темным пленом иллюстрацийрастет и крепнет силуэт.И вот, круша ногой булыжникминиатюрной мостовой,вновь Гулливер из ночи книжнойвыходит в город неживой.Опять напрасно ожидаладуша увидеть в этот раздома размеров небывалыхи над собой фонарный глаз.Как надоело Гулливеруна гномов сверху вниз смотреть!Где души равных по размеру?Где все смиряющая смерть?Склонись — торопят лилипутырезвиться с ними в чехарду. —Вот так пустеют склянки сутокдвенадцать месяцев в году!Зачем придумал сочинительулыбку бодрую тебе?Ты гневно рвешь гнилые нити,и крошки воют, оробев.И, сняв со всех границ запреты,— как безграничен строк простор! —у самого плеча поэтадуша сгорает, как костер.И, гранки заслоняя теньюгустых ресниц, ты видишь тут —венок чудесных приключенийкладет у гроба лилипут.

«Современные записки». 1934. Т. 56