Поэты пражского «Скита»

Ненужных писем груды на столе.
Счета. Часы. Над полкой — паутина.
Под пальцами — уже вот сколько лет —
Зубцы трескучей пишущей машины.

Окно глядится в мутный, узкий двор;

Маячат люди — пасмурные тени.
Когда диктует шеф, он холодно, в упор,
Глядит на робко сжатые колени.

На письмах марки вянут на столе,

Кричат о том, что есть другие страны.
Кривится рот унылее и злей,
И колок треск машины неустанный.

И в этом треске злая бьется грусть.

Все ниже гнутся узенькие плечи.
А день — как жизнь — так неизменно пуст
И эту боль тупую не излечит.

Ах, этих губ не надо никому,

И не нужны упрямые ресницы!..
Скорее убежать домой и в полутьму.
Чтоб в самый дальний уголок забиться!..

К стеклу холодному припав горячим лбом.

Наверх глядеть в мучительном вопросе,
Туда, где Божья длань серебряным серпом
Срезает звездные колосья.

«Неделя T'yden». 17.V.1936. № 59

WHITE STAR LINE [104] (Дальние плавания II)

От солнца чище и светлей
Витрина и звезда над нею.
Корабль на матовом стекле
Уходит в Новую Гвинею.

Здесь душит дымная тоска,

Вскрик паровоза в час прощанья,
А за стеклом кричит плакат
Невероятных стран названья.

Штрихом не для меня маршрут

На карте пестрой обозначен,
А дни прошли, и дни пройдут,
И даже я о них не плачу.

Напрасно апельсинный сок

Разбрызгивают в небе зори;
Ведь настоящий мир далек.
Как это кукольное море.

Но чую, знаю: ветер слаб,

Прохладней даль, земля синее,
И мой игрушечный корабль
Уходит в Новую Гвинею.

Прага, 1931 «Меч». 31.X.1935

ТОМИТСЯ В СТЕКЛАХ ТИШИНА… (Дальние плавания I)

Томится в стеклах тишина
Предчувствием обманным марта,
А небо в четкости окна —
Географическая карта.

Вот телефонных проводов

Легко легли меридианы
От розовых материков
По голубому океану.

Яснее дни, и хорошо.

Что мысли в них, как льдины тают.
Я тоненьким карандашом
Путь невозможный начертаю:

Чтоб с самой маленькой земли

Следить и жадно и ревниво.
Как тонут птицы-корабли
В несуществующих заливах.

Прага, 1931 «Меч». 15.IX.1935

БОЛЕЗНЬ