Поэты Серебряного века

Покинув город, мглой объятый,
Пугаюсь шума я и грохота.
Еще вдали гремят раскаты
Насмешливого, злого хохота.

Там я года твердил о вечном —

В меня бросали вы каменьями.
Вы в исступленьи скоротечном
Моими тешились мученьями.

Я покидаю вас, изгнанник, —

Моей свободы вы не свяжете.
Бегу – согбенный, бледный странник —
Меж золотистых, хлебных пажитей.

Бегу во ржи, межой, по кочкам —

Необозримыми равнинами.
Перед лазурным василечком
Ударюсь в землю я сединами.

Меня коснись ты, цветик нежный.

Кропи, кропи росой хрустальною!
Я отдохну душой мятежной,
Моей душой многострадальною.

Заката теплятся стыдливо

Жемчужно-розовые полосы.
И ветерок взовьет лениво
Мои серебряные волосы.

Москва. Июнь 1904

Отпевание

Лежу в цветах онемелых,
Пунцовых, —
В гиацинтах розовых и лиловых,
И белых.

Без слов

Вознес мой друг —

Меж искристых блесток

Парчи —

Малиновый пук

Цветов —

В жестокий блеск

Свечи.

Приходите, гостьи и гости, —

Прошепчите: «О Боже»,
Оставляя в прихожей
Зонты и трости:
Вот – мои кости…

Чтоб услышать мне смех истерический, —

Возложите венок металлический!
Отпевание, рыдания
В сквозных, в янтарных лучах:

До свидания —

В местах,
Где нет ни болезни, ни воздыхания!
Дьякон крякнул,
Кадилом звякнул:

«Упокой, Господи, душу усопшего раба

твоего…»

Вокруг —

Невеста, любовница, друг
И цветов малиновый пук,

А со мной – никого,

Ничего.

Сквозь горсти цветов онемелых,

Пунцовых —
Савана лопасти —
Из гиацинтов лиловых
И белых —
Плещут в загробные пропасти.

Серебряный Колодезь. 1906

Утро

Рой отблесков. Утро: опять я свободен и волен.
Открой занавески: в алмазах, в огне, в янтаре
Кресты колоколен. Я болен? О нет – я не болен.
Воздетые руки горе на одре – в серебре.
Там в пурпуре зори, там бури – и в пурпуре бури.

Внемлите, ловите: воскрес я – глядите: воскрес.

Мой гроб уплывает – золотой в золотые лазури.
Поймали, свалили; на лоб положили компресс.

Париж,1907

Друзьям

Н.И. Петровской

Золотому блеску верил,
А умер от солнечных стрел.
Думой века измерил,
А жизнь прожить не сумел.

Не смейтесь над мертвым поэтом:

Снесите ему цветок.
На кресте и зимой и летом
Мой фарфоровый бьется венок.

Цветы на нем побиты.

Образок полинял.
Тяжелые плиты.
Жду, чтоб их кто-нибудь снял.

Любил только звон колокольный

И закат.
Отчего мне так больно, больно!
Я не виноват.
Пожалейте, придите;
Навстречу венком метнусь.
О, любите меня, полюбите —
Я, быть может, не умер, быть может, проснусь —
Вернусь!

Париж. Январь 1907

Обет