Поэты XVIII века

Какой ужасный крик и вопль мой дух пронзает?
Какой есть сей народ — Елагина ругает?
И женск и мужеск пол — все брань ему кричат;
Мне мнилось, что его в их злобе умертвят.
Все кары, кои есть, несчастну обещают,
Как можно, всячески со злостию ругают.
В чем преступление Елагин учинил,
Чем он так всех людей на ся ожесточил?
От них узнать вину никак мне невозможно.
В ответ лишь мне кричат: «Он всем злодей неложно!»
Скажи хоть ты мне, Феб, отец наукам всем!
Он был тобой любим, в вину впал ныне чем?
Се вижу <ныне я>: молитву Феб внимает,
Сквозь грома, молнии с небес он отвечает:
«Не мни, что нынь его я меньше возлюбил;
Как прежде мне он был, таков и ныне мил.
Все таинства ему Парнаса открываю,
Премудрость на него обильно изливаю.
Боалов ныне дух в нем стал возобновлен,
Подобен он ему в стихах стал дерзновен,
Он тщился из людей пороки истреблять,
Против Птиметра он осмелился писать...
Ты хочешь знать, за что он в ненависть <им> впал —
Он тем виновен лишь, пороки что ругал,
Ругаясь дурам тем, кои то почитают,
Коих кокетками французы называют.
Сей злобный же народ, кой на него восстал,
Бранят его, что он их явно описал».
Промолвив лишь сие, от глаз моих сокрылся,
И путь его по нем лучами осветился.
Потом на сей народ я обратил свой взор
И слушал вредный их к поэту разговор.
Но в столько голосов они тогда кричали,
Что вслушаться не мог, лишь уши ожужжали.
И всяк безумственно, как бешеный, кричал,
Все говорили вздор, никто не отвечал.
Хоть мног тут был народ, коих еще стеснялось,
Но в здешнем городе, мню, сотни не осталось,
Не чувствовали бы страстей которы сих.
Тогда полился слез поток из глаз моих,
И в скорби злой своей: «Увы! — сказал с слезами.—
Вот добродетели награда есть меж вами,
Когда защитник ей злодей вам <ныне> стал,
Как от проступков весь стыд в вас уже пропал.
А ты, Елагин <наш>, того <ты> не страшися,
Воздав отечеству долг, их исправить тщися.
Угрозы дерзкие и брани презирай;
Ты смейся злобе их, на славу лишь взирай!»

1753 (?)

Неизвестный автор

190. В ОТВЕТ НА СИЮ {*}