Поезд

Скорей бы его утвердили начальником поезда. Вот когда он надоест здесь всем, если попадет на бакинское направление. О том, что он надумал уйти из управления, Аполлон родителям не признался. Зачем?! Отец огорчится. Любой человек, связанный с железной дорогой, понимает, почему специалист переходит в поезд. По нынешним временам это наиболее доходная работа. Особенно, конечно, негодовал бы отец, Николай Кацетадзе. Идеалист! И мать такая же идеалистка, под стать отцу. Нашли друг друга. Впрочем, мать более трезво смотрит на вещи. Если бы не она, отец пропал бы со своей болезненной порядочностью. Нет, мать не сталкивала его с этого пути, боже упаси. Просто она старалась из восторженности отца извлечь практическую пользу. И очень переживала за него.

Взять хотя бы проект… Он так бы и остался фантазией, если бы не мать. Пока отец не втянулся в работу, она, экономист по образованию, собрала большой материал по пассажирским перевозкам, систематизировала, составила картотеку. Товарооборот вагонных и вокзальных ресторанов, объем бытового обслуживания пассажиров, распределение доходов на дорогах формирования поездов и на транзитных дорогах… Ее энергия растормошила отца. Идея, которую тот высказывал в общих чертах, после вмешательства матери обрела конкретную форму. Отец начал свой долгий поход.

Не встретив особой заинтересованности в его предложениях у местного железнодорожного начальства, отец замкнулся в себе. И если бы не Мария, живым укором маячащая перед глазами, он бы отдал бумаги школьникам, озабоченным сбором макулатуры. Мария требовала, чтобы муж стучался повыше, в партийные организации, но Николай Георгиевич не хотел подставлять своих товарищей по работе, противопоставлять себя родному гнезду. Не то чтобы он боялся, нет. Просто многих из них он знал долгие годы, привык к ним. Если вдруг проекту дадут ход, то кое-кто на дороге проявит себя не с лучшей стороны как специалист. И люди, обремененные семьями, могут оказаться не у дел… Так думал Николай Кацетадзе, совестливый человек. Мать злилась, находя поведение мужа недостойным настоящего мужчины…

Аполлон смотрел в потолок. Казалось, эти чертовы гаммы пятнами выступают на штукатурке и, подобно дождевым каплям, срываются вниз, прямо на него…

Аполлон поднялся с кровати, нащупал комнатные туфли и вышел в коридор. Постоял немного. Что ж ему делать? Подняться к соседям, попросить закончить концерт, время позднее. Неудобно как-то, подумают, склочником стал сын Николая Кацетадзе…

Знакомый с детства коридор выпирал углами шкафа, стола, краями подоконников. Раньше коридор казался гораздо просторней. Вот в квартире Алины коридор так коридор – хоть на велосипеде катайся. И комнаты там побольше…

Аполлон неслышно пододвинул табурет, присел.

Тут слух уловил разговор, приглушенный дверью спальни родителей.

– Уходит от нас сын, Мария, уходит, – говорил отец. – Были бы еще дети…

– Вспомнил, – вздохнула мать. – А что толку? И те бы ушли. Только всем отрядом. – И, помолчав, еще раз вздохнула: – Куда уходит мальчик, в какие руки?

– Ах ты об этом? – разочаровался отец.

– А ты о чем? – спросила мать. – Дорогой Нико… Никогда дети своих родителей не понимали. Потом поймут, когда нас потеряют, поймут.

– Потом тоже не поймут… Мир изменился, Мария, мир.

– Все же ты старый казан, Нико.

– Раньше ты меня ругала гораздо меньше, Мария. А сейчас каждый день ругаешь, почему?

– Наверстать хочу, Нико… Мужчинам отмерено в жизни определенное количество ругани жены. Ты недобрал, Нико, я хочу наверстать. Иначе бог нас не примет к себе, скажет, зачем ему такие чудаки. Еще и дворцы воздушные строят… К тому же, Нико, раньше я боялась, что тебя от меня уведут, ты такой был красивый в форме. Теперь сам понимаешь, чего мне бояться.

– Да. Хромой неудачник.

– Ты самый удачливый человек, Нико. Потому что я тебя люблю.

Аполлон чувствовал, как пощипывает глаза. Он не был сентиментален. Но эта ночь, старый коридор с привычным сладковатым запахом сушеного укропа и люди, чьи родные голоса он слышал, ему сейчас казались такими беззащитными… Чувство вины тяжестью давило на сердце. Но чем он виноват перед ними? Что уехал в другой город? В конце концов, они могут переехать к нему, поменять квартиру. Сколько раз заводил об этом разговор! Но отец упрямился. Куда он должен ехать, зачем? Из города, где каждый дом – как шкаф в собственной квартире, где столько знакомых, друзей, родственников. И мать его поддерживала…

Аполлон еще долго сидел, погруженный в печальные думы.

Из комнаты родителей все настойчивей доносилось похрапывание отца.

И звуки пианино больше не капали с верхнего этажа.

Дом спал.

Через пятнадцать лет после женитьбы Аполлона его отец, Николай Георгиевич Кацетадзе, умер.

Телеграмма застала Аполлона с семьей в Пицунде, на отдыхе.

Он вылетел в Баку один: трудно было с билетами, разгар лета.

И вот он стоит у гроба, придерживая вялой рукой мать, покрытую черным платком.