Поезд для Анны Карениной

– Сказал – Январь.

– Впускай. Накорми, напои чаем, скажи, что я сплю.

Мужчины осторожно прошли в комнату, осмотрели Еву, завернувшуюся в простыню. Рядом с ней на диване сидел мальчик Кеша и смотрел орущий телевизор.

– Она опухла, – просипел тот, который был старше, – пьет?

– Спит, – вздохнула Муся. – Далила говорит, что у нее это... естественная реакция на нервное потрясение, вот что. Вот, сказала вас накормить, а есть особо нечего, так что смотрите...

– У нас с собой, – просипел Карпелов, доставая из пакета длинную колбасу и бутылку вина.

– На всех не хватит, – вздохнула Муся.

– Буди! – приказал Карпелов.

– Тебе надо, ты и буди. Разбудишь ее, – бормотала Муся, направляясь с колбасой в кухню.

Карпелов показал жестом Кеше встать, просунул под Еву руки и поднял ее, прижав к себе. Январь испуганно смотрел на эти его действия.

– Чего смотришь, делай кофе! – Он прошел с Евой мимо Января, направляясь в ванную.

– Куда это мамочку понесли? – поинтересовалась Муся, отпиливая у колбасы жесткий скрученный хвост с бечевкой.

– В ванную, – пожал плечами Январь.

– Ох, она ему и влепит!

Январь на всякий случай подошел к двери в ванную и послушал. Лилась вода, все было тихо. Через пять минут вышел мокрый Карпелов, посмотрел, как растет пеной черная жидкость в турке.

– Пойду посмотрю, вдруг она и там заснет, еще утонет, – предложил невинно Январь.

– Ты знаешь, не стоит, – Карпелов задумчиво потер себе щеку и подбородок, – она почти проснулась. Я же ничего, я только не хотел ее халат мочить...

Ева вошла в кухню с мокрыми волосами и вытаращенными глазами.

– Кофе! – сказала она. – Живем, братцы! Карпелов, а что ты все шепчешь?

– Ему тетка одна горло прострелила, не быть ему теперь генералом, безголосому, – сказал Январь.

– Это что, навсегда?

– Это временное неудобство, – просипел Карпелов, – вроде потери памяти. Должно пройти, особых повреждений нет.

– А еды не осталось, – сказала Муся. – И денег не осталось.

– А мы вот как раз по этому поводу и пришли. Январь, говори ты.

– Маруся, выйди. – Ева, зевая, разливала кофе в три чашки.

– Сразу – выйди. Я свою колбасу с собой возьму.

– Возьми и мою, – просипел Карпелов.

– У нас есть работа для вас. – Январь закрыл за Марусей дверь. – Нам нужна красивая девочка, которая отлично стреляет. Короче, дело такое. Рассказываю по порядку. Через два дня пройдут голосования по правительству согласия. И вот, значит, поступила информация, что двоих коммерсантов, личностей известных и важных, похитили. Родные написали заявление в милицию; а пока прорабатывались разные версии, похитители сами позвонили родне и сказали, что вреда коммерсантам никакого не причинят, просто будут держать их до тех пор, пока не пройдет голосование в это правительство, – им надо только, чтобы эти двое на голосование не зарегистрировались. Жены у них боевые, сделали такое предложение. Двадцать тысяч зеленых, если освободим вовремя, то есть не позднее чем через сутки, потом регистрация закончится, их и так отпустят, если поверить, что похитители люди честные и благородные и держат свое слово. Вы верите? Я – нет.

– Сколько похитителей?

– По нашим данным, трое.

– Где держат?

– Известно. Мы эту квартиру уже десятый день пасем и поняли, что без тебя не обойтись. Тут расклад такой. Мы с тобой и Январем непосредственно исполняем, а на подъездных улицах стоят четыре наши машины. Плюс прослушка на колебание стекла, это дорого, фээсбэшники дали в аренду.

– Почему не ворветесь в квартиру?

– Бронированная дверь, а полезем в окно, могут пристрелить мужиков. Что обидно, даже группа захвата отказалась. Чего дергаться, говорят, если их отпустят живыми. Ты же знаешь, как бывает: освободят ценой своих жизней, а украденный потом глазками бегает и говорит, что просто был в гостях по своей воле. Вы быстро стреляете? – спросил вдруг Январь.

– Ты хотел сказать – метко?

– Я знаю, что метко. Я спросил – быстро? За три секунды два выстрела сделаете прицельных?

– В помещении или на открытом пространстве?

– В квартире.

– А что вы делаете все эти дни?

– Да, блин, ждем, когда они высунутся хотя бы жратву купить! – не выдержал и зашипел Карпелов. – А мне вчера Январь говорит...

– А я вчера говорю: может, говорю, они и не высунутся, а закажут на дом, десять дней сидят! Пятеро мужиков, вы подумайте.

– Здесь пусто, – вздохнула Ева, – они могли заранее холодильник заготовить, они не закажут и не сунутся.

– Не скажите. Пиво у них кончилось, хлеба больше нет, один жалуется на язву.

– Что я могу сделать?

– Поехать с нами. Взять прикид поэффектней. Они должны вызвать кого-нибудь из ресторана или кафе на дом со жратвой. Мы отслеживаем звонок и перехватываем доставщика. Вы приходите вместо него, звоните в дверь... Два выстрела, восемь тысяч ваши.

– А если не закажут, просидим зря?

– Зря, – вздохнул Январь, – но все наши мужики согласились, чего уж тут. Тогда будет по двести долларов на нос за беспокойство.

– Ладно, я оденусь. Две минуты. Поехали прогуляемся, посмотрим, что к чему. Да! А что вы так спокойно сидите? Вдруг там уже пиццу принесли?