Поезд для Анны Карениной

Ева повела плечами, расслабляясь. Еще раз осмотрела по очереди намеченные мишени, подмигнула очкарику и удивилась его спокойствию.

Когда ей завязали глаза, она постояла несколько секунд, потом подняла руку с револьвером и выстрелила в часы.

– Холостой, – сказала она, чуть наклонив голову набок, – я не могла не попасть.

Выстрелила второй раз, прицелившись в картину.

– Опять холостой.

Выстрелила третий раз. Очкарик завизжал тонко и схватился за лицо. Ева в ужасе сдернула повязку. Она смотрела, не веря, в залитое кровью лицо. Визжали две девушки, еще один парень, который был «не в курсе», ломился с белым лицом в дверь и не мог ее открыть – она открывалась в другую сторону. Очкарик перестал визжать, стал топать ногами и ругаться матом, крича, что завтра у него зачет. Остальные присутствующие молчали и смотрели на Еву. Она подошла к очкарику, мазнула у него пальцем по щеке, понюхала.

– Краска, – сказала она. – Ты же знал, чего же стоял, дурак, как истукан! Ведь два выстрела были вхолостую! Ты что, – спросила она шепотом, – отмороженный?

Дима Куницын хохотал так, что упал навзничь.

– Слушай, – сказала Ева на улице, беря его под руку, – если и твой театр вроде этой ерунды...

– Пошли, какая разница, спустимся в буфет пить шампанское.

– Ладно, пошли. А назавтра я тебя приглашаю оттянуться. Тебе понравится. Только оденься в спортивном стиле. Какой у тебя размер обуви, кстати?

– Сорок три, кстати. А у тебя?

– А тебе зачем? – хитро прищурилась Ева.

– Действительно. Мы разве не узнаем побольше друг о друге?

– А, ну тогда тридцать восемь.

– Можно я тебя покружу? – спросил вдруг Дима.

– Как это?

– Стань спиной. Закрой глаза. Представь, что ты летишь.

Дима завел руки Еве под мышки и закружил ее. Она болтала ногами и гудела.

– Ты кто была? – спросил он.

– Самолет.

– Завтра суббота. Давай встретимся с утра, я с утра уже буду в спортивном стиле.

Нет. Во-первых, у меня дела домашние, а во-вторых, мы сможем хорошенько оттянуться только в темноте.

Суббота, 12 июля, утро

Не просто утро, а четыре двадцать. Ева шарит в потемках, отыскивая телефон.

– Вы звоните в квартиру Евы Николаевны в четыре двадцать утра, ну и кто вы после этого? – пробормотала она в трубку.

– Мистер Акона Тиу, – сообщила трубка, – ждет вас через сорок минут на Воробьевых горах. Смотровая площадка.

Короткие гудки.

– Чтоб ты провалился, – шепчет Ева, одеваясь.

Мистер Акона Тиу, маленький и одинокий, стоит на смотровой площадке унылым божком на фоне светлеющего неба. К его руке наручником пристегнут черный чемоданчик.

Ева подходит, пряча руки в рукава свитера и натягивая пушистый ворот на лицо.

– Я буду видеть рассвет, – сказал он, повернувшись на ее шаги. Ева огляделась.

– Вы давно были на рассвете? – спросил мистер Акона.

– Недавно. Можно сказать, на днях. Сначала один рассвет, потом – через два часа – еще один рассвет.

Японец медленно кивнул, оставаясь невозмутимым.

– Вы же ничего не поняли, почему киваете? Японец посмотрел на Еву бесстрастно и поинтересовался:

– А что я должен?

– Ну, не знаю. Понять. Как я могла видеть сразу два рассвета?

– Вы могли лететь быстро на самолете, – сказал японец, подумав. – Я сразу понял.

– Извините, – пробормотала Ева.

– Сейчас будет. – Японец протянул свободную руку и показал на загоревшуюся полосу неба.

Дождавшись краешка солнца, мистер Акона Тиу повернулся и пошел к машине. Ева пошла за ним.

– Это не моя машина, – сказал он, показывая на ее «Москвич». Ева пожала плечами.

– Вы не в форме. – Он медленно оглядел Еву, задирая голову вверх. – Я вычту из вашего жалованья.

– Сегодня суббота, выходной. – Ева уговаривала себя не повышать голос.

– Разве вам не позвонили и не сказали приехать?

У Евы было два варианта. Дать японцу деньги, сказать, чтобы он тормознул такси, и уехать досыпать. Промолчать и отвезти его туда, куда скажет. Для интереса Ева решила промолчать. Она открыла дверцу, дождалась, пока мистер усядется, закрыла ее и села за руль.

Японец молчал. Ева нашла глазами грустную мордочку в зеркальце. Она вдруг почувствовала почти физически его страх и отчаяние. Вышла из машины, открыла багажник и достала сканирующий зонд с наушниками. Открыла заднюю дверцу.

– Я каждый день проверяю свою машину на предмет взрывчатки или электроники. Дайте ваш чемоданчик.

Японец, не поднимая глаз, перетащил чемоданчик с сиденья себе на колени. Ева надела наушники и провела зондом над чемоданчиком и над наручниками.

– Чисто, – сказала она. Убрала зонд, села за руль.

Солнце почти наполовину вылезло из-за земли, заливая косым оранжевым светом верхушки деревьев.

– Попробуем снять? – спросила она, не выдержав тишины.

Японец молчал.

Ева вздохнула, завела машину и поехала, вспоминая, где здесь ближайшая заправочная станция.

Парнишка на улице заправлял серебристый «мерседес» и неудержимо зевал. Ева затормозила, вышла из машины и прошла на станцию. В гараже с надписью «Авторемонт» двое мужчин торчали из-под приподнятого зада автомобиля одними ногами, в грязных джинсах и кроссовках.

– Ребята, – поинтересовалась Ева, – можете перешибить цепочку из хорошей стали?