Поезд для Анны Карениной

Верка Марусю дождалась, гармонь отложила и сказала, что пить больше не будет, потому как у нее начались видения. Ей вроде показалось, что сквозь Мусю поезд проехал. И не поезд даже, а какая-то хренотень — буржуйка на колесах. Маруся тут обрадовалась, Верку целовала и к врачу, который лечит от помутнения рассудка, решила не идти.

Так получилось, что к врачу ей идти пришлось через две недели, и врач этот — совсем не стыдный мужик — сказал, что у Муси будет ребенок.

Ребенок так ребенок, Муся и рада, а на вопросы деревенских, баб отвечала весело и беспечно. А Верка проговорилась. И вот приходит, значит, к Марусе одна жалейка — старая дева, значит, и говорит, что тоже хочет к ней в гости, что бутылку и закуску принесет сама, петь не умеет, но кофту шерстяную к сентябрю Мусе сработает, если все получится.

Все случилось очень даже хорошо, с одного раза. Потом приходили еще две бабы, сами, не в Марусино дежурство.

Маруся ребеночка ждала, себя берегла и шпалы больше домой не таскала. Даже когда крыльцо стало пошатываться. До трех месяцев, пока и живота-то никакого не было, она поезд видела, считай, каждое дежурство, но близко не подходила. А с трех месяцев взяла справку и перевели ее на легкий труд — стеречь ночью магазин. Мальчик родился крепенький, красивый, а там и у жалейки сорокапятилетней родился, тоже вполне ничего.

Пришла как-то к Марусе женщина одна. Замужняя, да брошенная. Пошли они к вечеру на переезд, дождались поезда. Маруся стояла близко к нему, фонарики светились, труба коптила, чух-чухал он громко, а эта, брошенная, не видела и не слышала ничего. Так и проехал паровоз впустую. Маруся сказала, что ей тяжело сюда приходить, сердце ноет, а женщина просит и просит, Маруся и пошла второй раз. К рельсам не подходила, села на лавочку у домика, а женщина прохаживается туда-сюда по шпалам, ждет. «Ты, — говорит, — только упреди меня, а я уж встану и с места не сдвинусь!»

Зазвенел шлагбаум, опустился, а Марусе страшно стало.

— Идет? — кричит женщина.

— Уйди ты, Богом тебя молю! — кричит Маруся.

— Почему я не вижу? — кричит женщина.

А паровоз уже близко, Маруся видит свет от него, да и женщина свет видит, смотрит на загоревшиеся рельсы, оглядывается и вдруг схватилась руками за голову, закрывая уши, будто услышала невидимую махину совсем рядом.

Маруся видела сквозь прозрачный поезд ее упавшее тело.

Она побежала домой, заперлась, ребеночка к себе прижала и не спускала с рук неделю. А он все одно помер.