Поезд-фантом

– Да ладно, – он расхохотался еще сильнее, – мне уже давно все равно, просто здесь существуют свои правила, которые нельзя нарушать. Поэтому мне и приходится молчать об этом. Мы все знаем, но не можем обсуждать вслух, так и ездим, делая вид, что ничего не происходит, мы уже привыкли к этому, нам так удобно. И вообще за все эти годы, чего только не понасмотришься здесь…

– Да, конечно, – согласился я, – вы ведь здесь находитесь уже много лет, поэтому вам многое из того, что здесь происходит, хорошо известно.

– О, да, я здесь так давно, что мне самому все это очень надоело, именно по – этому, я и хочу, чтобы солдат уже поскорее сделал свое дело, ведь в этом случае, я, наконец – то смогу сойти с этого поезда.

– Но, как же вы сможете сойти, если, вы … по – настоящему? – спросил я, намеренно пропуская слово «умрете», чтобы не произносить его при Кларе.

– Именно по – тому, что я … по – настоящему, я как раз и смогу сойти с этого поезда, – ответил он мне, также, намеренно, не произнося того страшного слова.

– Ничего не пониманию, – сказал я и посмотрел на девочку.

Она играла с кружкой и была этим так увлечена, что казалось, что она нас и не слушает. Фридрих, тоже заметив это, видимо решил воспользоваться случаем и сказал:

– Я смогу снова родиться, таким образом, я буду снова жить, вы понимаете меня?

– Не совсем, – сказал я, с трудом переосмысливая его слова, – значит, если я сойду с этого поезда, то снова рожусь?

– Нет, – сказал Фридрих, – у вас еще не вышло время.

– Что это значит? – недоумевал я.

– Это значит, что пока поезд не сделает круг, пока он снова не остановится на той станции, где вы сели, и не возьмет новых пассажиров, вы имеете возможность сойти с этого поезда и вернуться в свою прежнюю жизнь. Но если вы не сойдете с поезда до этой злополучной станции, то в прежнюю жизнь возврата у вас уже не будет.

– Никогда?!

– В принципе, и тут бывают исключения. Правда, это случается крайне редко. Но, тем не менее, я припоминаю несколько случаев.

– И что – же помогло спастись этим счастливчикам, о которых вы подумали?

– Любовь! И только любовь!

– Вы имеете в виду любовь мужчины к женщине?

– Или наоборот.

– Да, именно, или наоборот.

– Не только, чаще всего это случается, когда мы имеем дело с родительской любовью к своим детям.

– Я об этом как – то не подумал.

– А зря!

– И сколько у меня в запасе времени? – занервничал я.

– У вас еще много, – махнул рукой Фридрих, а потом посмотрел на Клару. Она, как и прежде, увлеченно играла, совсем не слушая того, о чем мы говорим.

– А вот у нее, почти нет, – тихо сказал мне Фридрих, кивая головой в стороны Клары.

– Это ужасно, – воскликнул я.

– Да, это ужасно, – раздался голос Клары, – я не хочу рождаться снова, я не хочу других папу и маму.

Она расплакалась. Мы с Фридрихом поняли, что поступили очень опрометчиво, разговаривая при Кларе о таких вещах. Но она была так увлечена. Мы и подумать не могли, что она внимательно слушает все, о чем мы говорим. Нас с трудом удалось ее успокоить. Я накрыл ее одеялом и сказал, чтобы она немного поспала. Я пообещал ей, что она обязательно скоро увидит своих родителей.

– Ты меня не обманешь? – спросила Клара.

– Я тебе обещаю, – сказал я, – а теперь тебе надо немного поспать.

– Ну, хорошо, а то я уже соскучилась по своим родителям, пусть они мне снова приснятся, – сказала она и отвернулась.

Мы с Фридрихом вышли из купе, чтобы не мешать ей.

– Сколько у нее времени, – спросил я его.

– Всего несколько часов, пять, может быть шесть, не больше, – сказал Фридрих, не без сочувствия.

– А откуда тебе это известно? – спросил я.

Фридрих улыбнулся и ответил:

– Вы забыли, что я нахожусь здесь более полувека, за это время поезд успел сделать огромное количество этих кругов, они все абсолютно одинаковы по времени. Я сразу вижу всех новичков, вы и сами их легко станете отличать уже совсем скоро, если, конечно, не сойдете с поезда на первом круге.

– Нет, я не собираюсь сходить, – твердо ответил я.

– Да я уже это понял, – сказал Фридрих.

– Поняли? – переспросил его я.

– Конечно, я сразу понял, что Клара не ваша дочь, я видел ее мать, да я вообще знаю всех новичков, я же вам говорил. Вы просто пожалели ее и хотите помочь ей сойти с поезда, я прав?

Я покачал головой в знак согласия.

– И вы хотите убить меня вместо солдата, чтобы Клара сошла с поезда вместо вас, – продолжал он.

Я только качал головой.

– Только одного я не понимаю, – сказал Фридрих, – чего мы медлим, я готов умереть, вы готовы убить…

– Не так, все должно быть не так, – ответил я.

– Что значит это ваше «не так», – язвительно заметил мне Фридрих, – или вы хотите, чтобы девчонка навсегда осталась в этом поезде?

– Нет, конечно же, не хочу, только и вмешиваться в этот ход событий, я пока не должен. Надо дождаться солдата и объяснить ему, что убить вас, простите, должен именно он, – я посмотрел прямо в глаза Фридриха.

– Не пониманию вас, – сказал он мне, – вы же знаете, что заставить это сделать солдата будет невозможно, тогда вы точно не успеете высадить с этого поезда девочку.