Поезд идет на восток

Здесь пришлось немного задержаться для объяснения с охранниками в форме, которых я тогда по неведению принял за полицейских. А им надо было показать свою полезность, поэтому они принялись старательно разглядывать мои документы, что, как я потом понял, в их компетенцию вообще не входило. Такие, казалось бы, бесполезные охранники стоят возле ворот каждого государственного учреждения, университета, компании, даже отдельных жилых комплексов и патрулируют территорию охраняемого объекта вечером и ночью. Это в основном молодые парни, не попавшие, к их великому сожалению, на действительную воинскую службу, но с большим удовольствием несущие службу во внутриведомственной охране, которая сильно отличается от нашей не только возрастом, но и тем, что эти ребята живут на полном содержании ведомства в казарме и фактически постоянно несут службу со всеми вытекающими последствиями, занимаясь и строевой, и физической, и военной подготовкой, поддерживая связь с соседним полицейским управлением. Хотя реально в большинстве своем вся их служба заключается лишь в том, чтобы, стоя вытянувшись у ворот, следить за тем, чтобы все едущие на велосипедах перед воротами слезали с него и проходили через ворота, ведя велосипеды в руках. Как ни странно, на водителей мотоциклов, а тем более автомобилей это правило не распространяется, хотя они едут на четырех колесах, а бедные велосипедисты только на двух. Но, может быть, как раз поэтому принципу и получается – бедные и должны выполнять дурацкие правила, установленные еще при царе Горохе, на богатых же, а тем более на чиновников, едущих в машинах, эти правила не распространяются. Такие воины внутриведомственной охраны наряду с полицейскими вполне могут считаться живым символом не только Пекина, но и всего Китая.

Во дворе «Шаоюань» – общежития для иностранных студентов

Фото из личного архива автора

Наконец, я попал в Шаоюань («Двор в виде ложки») – место специального проживания иностранных студентов и преподавателей в Пекинском университете, знакомое многим поколениям китаистов, получавшим знания в Пекине. Там я добрался до какого-то клерка, маленького молодого человека с ужасным произношением, который объяснил мне, что прибыл я очень поздно, отдельных комнат, положенных стажерам моего уровня, в общежитии уже не осталось, а поэтому мне предлагается то, что осталось на выбор: комната на двоих с русским студентом или с африканским. Расизмом я не страдал, нельзя сказать, что и патриотизм победил, просто, пребывая в течение нескольких дней в китайской экзотике, я был явно не готов к новой, поэтому уже через несколько минут мы стучали в дверь комнаты на первом этаже.

Дверь долго не открывали, а потом показалась заспанное лицо русского парня с пышной шевелюрой – не стригся явно больше двух месяцев. Выяснилось, что меня тут не ждали, и в комнате он не один: на кровати, судя по всему, предназначавшейся мне, по-семейному расположились еще один парень и девушка, поэтому мне пришлось выйти, чтобы дать им возможность привести себя в порядок. Так я познакомился со студентами, приехавшими из Дальневосточного университета Владивостока. Как оказалось, друзья моего соседа приехали еще вчера из Института языков, хорошо погуляли и решили заночевать. Живописный беспорядок в комнате, некоторое количество пустых бутылок и общее безобразие ярко подтверждали правильность их слов, и повергли в полное расстройство мое и без того удрученное состояние. Я уже начинал жалеть, что побоялся африканской экзотики – российская экзотика явно превосходила всякую другую.

Немного придя в себя, я стал осматриваться. Обстановка в комнате была, можно сказать, нормальная. Две кровати, больше похожие на нары, во всяком случае настил деревянный без всяких там буржуазных сеток, ватный матрас тоже жесткий, ватное одеяло, малюсенькая подушечка, длинная, но неширокая, набита, как я понял, какой-то рисовой шелухой, во всяком случае жесткая, но наволочка есть. Под кроватью небольшой эмалированный тазик, в назначении которого я поначалу ошибся, приняв его за ночную вазу. Только потом узнал, что это в Китае один из очень важных элементов обихода в разного рода общежитиях и не только в них, поскольку имеет весьма широкое применение: в нем не только стирают, но и умываются по утрам, моют ноги и подмываются по вечерам. Справа и слева два небольших столика для занятий с настольными лампами, два стула времен покорения Крыма, примерно того же возраста и две этажерки для книг, два встроенных шкафа для одежды и два великолепных китайских термоса литра на два.