Поезд идет на восток

– Ладно, не плачь, – пытаюсь я как-то ее успокоить, – попробуем что-нибудь придумать. Должен же быть в этом университете какой-нибудь коммутатор.

– Да-да, коммутатор, – оживляется моя подопечная, хватаясь, как всякий утопающий, за соломинку надежды.

– Тогда пошли искать.

Мы вышли из комнаты в темную ночь и отправились на поиски таинственного коммутатора, который, по нашим понятиям, где-то обязательно должен был быть, только потому, что нам это было очень нужно.

На ее, а может быть, и на мое счастье, нам очень быстро повезло, потому что уже первый китайский студент указал нам телефонную станцию на территории университета. Мы успели ворваться туда еще до закрытия дверей, поэтому удалось заказать переговор, и счастливая и довольная Надюша о чем-то, надо полагать, совершенно бесполезном, долго беседовала со своим возлюбленным. А чуть позже мы, уже спокойно беседуя, возвратились в общежитие. Надя даже забыла поблагодарить за помощь – счастливые часов (как, впрочем, и другие мелочи) не замечают.

Но на импровизированную свадьбу меня все-таки пригласили, не пропал наш скорбный труд. Виктор чуть раньше приехал из Шанхая, а накануне дня регистрации они оба пришли к нам в комнату, не имея других близких людей, и устроили мальчишник и девичник одновременно. В этот вечер мне удалось-таки убедить их, что родителям все-таки следует позвонить, иначе они будут совершенно незаслуженно обижены. На этот раз мои слова, кажется, дошли до сердец эгоистичных влюбленных. На следующее утро перед тем, как ехать в посольство на регистрацию брака, они позвонили в Москву, а потом пришли рассказать о переговорах, поскольку были очень удивлены реакцией родителей на это "пре…приятнейшее" известие.

Я думал, что после их звонка в трубке раздастся звук падающего в обморок тела матери или грозный рык отца, но оказалось, что это не так:

Родители Дмитрия: "Она что, китаянка?"

Родители Надежды: "Он что, еврей?"

В посольство отправились на двух машинах при свидетелях: Надежда в коротеньком платьице выше колен, Дмитрий в рубашке без галстука. Зато оба сияли, как новые медные пятаки. За отсутствием родителей мне пришлось благословить и проводить их.

А вечером все отправились в китайский ресторанчик недалеко от центральных ворот университета. Сидели в уютном отдельном кабинетике, поскольку гостей было немного: кроме самих молодоженов и «посаженного отца» в моем лице, было еще три парня и три девушки. Посидели очень неплохо, потому что они уже все были знакомы со времени известного путешествия, положившего начало этому роману. Блюда и вина были в достатке, сказывалось лишь отсутствие музыки, которой в китайских ресторанах не бывает, что так непривычно для русских людей, тем более на свадьбе. После десяти часов, основательно нагрузившись, отправили гостей ночевать в общежитие Института языков, а сами вернулись домой, продолжая вспоминать все подробности регистрации, включая волнения консула, которому, судя по всему, не так часто приходится проводить подобные церемонии.

На этот раз вспомнили и родителей, потому что не знали, как они пережили этот день. Но после звонка домой окончательно успокоились: родители уже успели пообщаться между собой и поэтому дружно поздравили своих непутяшек.

Однако перевестись ни Надежде в Шанхай, ни Дмитрию в Пекин после регистрации так и не удалось, поэтому до конца года молодожены так и ездили друг к другу в гости. Нужно ли говорить, что обоим было не до учебы, хотя Надежда по-прежнему иногда забегала к нам, держа в руках учебник, чтобы выяснить ту или иную трудность китайской грамматики.

– Я уже не могу ездить с китайцами в поездах, – заметила как-то Надя.

– Почему? – удивился я. – Вполне нормальные люди.

– Что вы, Анатолий Степанович, – возмутилась девушка, – вам просто еще не приходилось ездить в их поездах.

– Чем же отличаются их поезда?

– Однажды мне сделали замечание за то, что я сняла в купе носки.

– Так может твои ноги их не устроили или носки, – попытался было я найти причину.

– Да нет же, с моими ногами как раз все было в порядке. Просто, по их обычаям девушке неприлично, видите ли, обнажать ноги.

– Как, то есть???

– … а сами даже пердят в купе, – уже совсем возмущенно продолжила Надежда.

– Что ты такое говоришь? – ужаснулся я.

– Правда, правда! – стала божиться моя собеседница, на которую я в этот момент смотрел с сильно выраженным недоверием.

Но через некоторое время, когда самому довольно часто приходилось передвигаться и городском общественном транспорте, и в магазинах или на рынках, и в поездах дальнего следования, мне не раз пришлось быть свидетелем подобных «газовых атак» со стороны незадачливого китайского населения, выросшего в крестьянской среде на крестьянской же культуре, которая требует освобождать свой организм от всякой скверны по мере необходимости.