Поезд на Ленинград

– Кажется, все идет не по плану? – в тон ему ответил профессор. – Посмотрите, что вы наделали, Белов! Теперь убиты уже четыре человека. Вы организовали их смерти. И если бы мы вас сейчас не остановили, то погибли бы все.

И он не удержался от короткого, но полного боли взгляда на застреленную Фиму Стрельцову, вытянувшуюся вдоль скамейки, которую прежде занимал Белов. Одна ее нога, обутая в грубый ботинок, свешивалась к полу прямо у его глаз, юбка чуть задралась, и были видны обтянутые темными чулками колени. Грених сжал зубы, потянул юбку, прикрыв ноги девушки.

– Вы теперь взялись за меня? Я-то что сделал? – вскричал Белов, попытавшись вывернуться, но Саушкин оседлал его поясницу, крепко держа обе руки, скрученные за спиной.

– Разыграли потрясающий дебют.

– Это не вполне так…

– Для вас эти люди лишь шахматные фигуры. Сказать, кем был я в вашей партии? Белым слоном. Создав угрозу белому слону, вы заставили его угрожать черному через коня. Первым делом вылили на меня ушат вашего дедуктивного дерьма, решив, что я тотчас погрязну в своих горестях. Вы, оказывается, очень грязный игрок, Белов. Привлекли сюда эту несчастную грузинскую пару, долго за ними прежде следили, выудили их тайны, зная о их недоверии друг к другу, принудили от страха сознаться…

– Они и вправду такие. Эта грузинка убивала людей, заражала тифом! А ее муж – тайный агент Жордании!

– Но они теперь мертвы, вы никогда не узнаете правды. Но что это я? Глупый профессор Грених, поверивший хорошему актеру, притворяющемуся наивным дурачком. В вас нет способности сострадать людям! Вы совершеннейший истукан. Для вас люди – деревяшки. А эта грузинка была кем? Всего лишь черным конем, правда? Конем, которого сожрала белая ладья – доктор Виноградов.

– А доктор Виноградов, по-вашему, сам себя сожрал? – удивленно смотрел на него Белов. Удивленно и испуганно. Он не ожидал, что Грених заговорит с ним о шахматах. Как он понял, что ему люди всегда представляются шахматными фигурами? Как он понял про белого слона?!

– Нет, его убила белая пешка – Фима Стрельцова.

– Хороша пешка – она агент угро, – сокрушенно вскричал Белов.

– Пусть так. Но и она теперь мертва.

– Ее убил Саушкин – это все, все видели!

– Он для вас был черной пешкой, не так ли? Думаете, я не видел, как вы им вертели, постоянно встревая и мешая ему вести порученное дело? Но пешки в партии – лишь расхожий материал! Главной вашей фигурой был черный ферзь.

– Черный ферзь? – непонимающе вздернул Белов брови, тщетно пытаясь следить за мыслью Грениха. Теперь он совершенно запутался. И в сердце непрошеным ворвалось чувство стыда – неужели и правда они были невиновны? Нет, нет и нет! Он сам слышал разговор Лиды с Виноградовым, видел, как Месхишвили подслушивал у двери, как пылало его лицо и как он потом смолчал о том, чему стал свидетелем.

– Черным ферзем вы умело пользовались и не только во время партии, но и когда готовились к ней. Ферзь атаковал и белого слона, и еще живую белую пешку, вместе с черными слоном и конем он создал лихую комбинацию и загнал в ловушку ладью. Отдали на растерзание черных слона и коня, умело дразнили как белого коня – писателя, так и черную ладью – Агранова, в надежде что один съест другого.

– Дразнил писателя? Белый конь? Нет, он был скорее белой пешкой… Писатель здесь невинная жертва.

– Ах, невинная жертва? Когда вы это поняли?

– Он здесь для книги… Он должен будет потом обо всем написать… Но кто черный ферзь? Кто?

– Вольф, которого мы взяли в начале декабря, проследив за ряженой уборщицей. Вольф – ваш черный ферзь.

– Вы не сказали, за какие же я фигуры…

– Вы столь опытный игрок, что играли и за черных, и за белых, яростно толкали фигуры в хитросплетение стратегических планов и смотрели, что будет. Изящным танцем по доске кружил ваш черный ферзь, сшибая фигуры. Но сегодня эта фигура ходила не по вашей воле!

– По чьей же? Небось, по вашей. – Белов дергал головой, не слушал Грениха – его издевательские речи только поначалу вызвали недоумение и ошарашили, но теперь Феликс понял, его нарочно путают. Слова Грениха не имели никакого отношения к тому, что он замыслил, это был чистый бред. Его пытались сбить с толку, его заманили в ловушку, с ним играли! Но упоминание о Вольфе заставило его встревожиться… Он завербовал его шесть лет назад. И ни разу доселе тот не подводил.

– Мы его взяли, Белов, вы слышали? – гнул свое Грених. – Взяли в начале декабря. Пора оставить шахматы и перейти к покеру – ведь в эту игру вы ходили играть на квартиру Маяковского к Лиле Брик под именем Томаса Джонсона? Это имя взяли себе, когда продались «Интеллидженс Сервис»? А погубил вас неловко надетый парик и выпавшие зубы. Уборщица-калека из вас отменная, хороший грим. Отец научил? У него интересное дело – он придает покойникам вид живых и делает с ними посмертные фотокарточки. Но кто сможет оживить всех этих мертвых, погибших по вашей вине?

Белов уткнулся лбом в деревянный пол вагона. Ах, теперь Вольфа расстреляют…