Поезд на Правдинск идет без остановок

«Видимо, отсырела под водой», – с досадой подумал Петр.

– Может, наличными? – предложил кассир.

– У меня с ними как-то не густо. Разве что… хотя вы вряд ли такое принимаете.

Петр достал из рюкзака золотую монету.

– Отчего же нам не принимать червонцы? Я вам и сдачу с него дам.

Петр положил монету в металлический желоб; звякнув, она скатилась прямо в ладонь кассира. Тот внимательно осмотрел червонец, открыл кассу, отсчитал несколько банкнот и передал их вместе с билетом.

– Вот, пожалуйста. Отправление с первого пути через два с половиной часа. Легкой дороги.

Петр поблагодарил кассира и отошел в сторону. Деньги, которые ему выдали в качестве сдачи, были незнакомые: на одной стороне голубых тысячных купюр красовался огромный двуглавый орел с коронами, на другой – портрет Рахманинова. Он даже подумал вернуть их в кассу, но потом решил на всякий случай проверить в деле. Вдруг за время его сна деньги тоже поменялись?

Обед был давно, на корабле, и Петр успел сильно проголодаться. Чтобы не искать кафе в городе, он отправился поужинать в вокзальный ресторан. Тот оказался обставлен не хуже «Метрополя»: дубовые панели, хрустальные люстры, резной буфет, уставленный батареей разноцветных бутылок. Петру даже стало неловко, что он стоит посреди этого великолепия в своей экспедиционной куртке.

Впрочем, подошедший официант был весьма любезен и не выказал никаких признаков неудовольствия его внешним видом. Петр достал купюру и спросил, принимают ли они такие деньги. Официант вначале не понял вопроса, а потом ответил, что только такие и принимают.

«Что ж, значит, пора привыкать к Рахманинову», – подумал Петр с удовлетворением.

Еда была на удивление хороша. Петр никогда раньше не ел таких вкусных щей с уткой, расстегай и пельмени тоже оказались выдающимися. Приятный акцент ужину добавили тщательно придуманные наливки из северных ягод и трав. Заплатив за все меньше тысячи рублей, Петр отправился на перрон с чувством блаженной сытой истомы.

Поезд, на котором ему предстояло ехать, был выкрашен в небесно-голубой цвет и напоминал ракету или глубоководную торпеду. Статная проводница в форменном пальто и меховой шапочке-таблетке проверила билет и с улыбкой пропустила Петра в вагон. Купе было обставлено со вкусом: диваны с синей жаккардовой обивкой, деревянные панели, столик с лампой. Петр закинул сумку на багажную полку, снял куртку и стал ждать.

Через десять минут поезд мягко тронулся, выехал из города, пересек Северную Двину и стремительно полетел вдоль бескрайней архангельской тайги. Кассир не соврал: к удовольствию Петра, он в кои-то веки оказался без попутчиков.

«Ну и отлично, отдохну немного в тишине, – подумал он. – Хотя бы до этой, как ее… Дубравы».

Проводница принесла чай, который оказался вкусным, с легкой горчинкой. Допив его, Петр выключил свет, разулся, лег на диван и вскоре заснул. Ему снился заснеженный темный хвойный лес, такой же, как мелькал за окном. Потом поезд как будто слегка качнуло, и Петр очнулся.

Состав не двигался. Петр протер глаза и сел: снаружи белел заснеженный пустой перрон, за которым высилось аккуратное деревянное здание вокзала с наличниками и надписью «Сретенск» на фронтоне.

«Так вот ты какой, легендарный город, – улыбнулся Петр. – Надо будет сюда вернуться, что ли…»

Неожиданно вдалеке послышались топот и человеческие голоса. Какая-то девушка весело смеялась, ей басовито отвечал парень. Спустя полминуты к вагону подбежала пара – невеста в накинутой поверх белого платья короткой шубе и с развевающейся фатой, прикрепленной к прическе-каре, и жених в длинной темной куртке и блестящих в желтом свете фонарей лакированных туфлях. Парень нес за ручку старомодный кожаный чемодан. На вид им было чуть меньше тридцати. Девушка смеялась на бегу, жених выглядел слегка смущенным, но тоже улыбался. Даже из окна вагона было видно, как они счастливы. Рядом с ними бежала большая серая собака, похожая на лайку-переростка.

Молодожены остановились у входа в вагон и подождали, чтобы их догнали запыхавшиеся родители – приятная пожилая пара в несколько экстравагантных нарядах: на голове у женщины красовалась шляпа со страусиным пером, мужчина носил пышные подкрученные усы и был одет в странное ватное пальто, застегнутое наискось.

Родственники обнялись, не обошлось без слез. Судя по обрывкам разговора, долетавшим до Петра, это были родители невесты. Мать перекрестила жениха и невесту.

– Марьюшка, Макар, обязательно позвоните, как доедете до Москвы, – сказала она, вытирая глаза тканевым платком. – Главное, держитесь друг друга и будьте счастливы. Ну и про нас не забывайте, заглядывайте к нам на заимку иногда!

– Конечно, мамочка, летом обязательно приедем! – ответила девушка.

Послышался гудок, поезд мягко тронулся. Распрощавшись, молодожены быстро забежали в вагон. Следом за ними ловко прыгнула собака. Через дверь Петр слышал, как они пошли по коридору в свое купе. Родители на стремительно уменьшавшейся платформе еще долго махали вслед поезду.