Поезд убийц

В этот момент в тамбур заходит проводник, шедший со стороны дальних вагонов. На вид он совсем молодой, но держится прямо и уверенно в своем двубортном форменном костюме, буквально излучая ощущение долга и надежности.

Нанао, не колеблясь, обращается к нему:

— Прошу прощения, я хотел сказать о чемодане, который оставил вам на хранение раньше. Он принадлежит этому человеку. — Он указывает на Мандарина.

Проводник бросает на того быстрый взгляд.

— Ах да, я чуть раньше делал объявление о чемодане, но никто не пришел его забрать… Он все еще в комнате для персонала. Вы не будете против забрать его прямо сейчас, если вам удобно?

— Хорошая мысль, — говорит Нанао, поворачиваясь к Мандарину. — Пойдем, заберем его?

Мандарин колеблется. Его охватывает мучительное беспокойство. Он еще не осмотрел весь поезд в поисках Лимона. Но он не хочет снова потерять чемодан. Возможно, все же лучше забрать его, раз уж представилась такая возможность.

«Мандарин-сан…» — раздается обращенный к нему тихий голос, и Мандарин замечает, что школьник вернулся. Видимо, побежал за ними сразу, как только закончил разговаривать по телефону. «Настойчивый маленький говнюк»[72]. Мандарин чувствует, как понемногу его раздражение переходит в настоящую неприязнь. Наверное, этот мальчишка сует нос во взрослые дела, чтобы самому почувствовать себя взрослым, но все, что он делает, — это всюду мешается и становится досадной по- мехой.

Мандарин начинает думать, что бы он мог сказать или сделать, чтобы наконец избавиться от его преследований, когда ребенок заговаривает вновь:

— Я обнаружил кое-что странное.

Проводник не обращает особенного внимания на мальчишку.

— Ну что же, в таком случае пойдемте за чемоданом. — С этими словами он проходит вперед, очевидно ожидая, что они пойдут за ним.

За проводником следует Нанао, затем Мандарин, а школьник опять увязывается позади них.

Когда они проходят через седьмой вагон и оказываются в тамбуре между седьмым и восьмым вагонами, мальчишка дергает Мандарина за куртку. Настойчиво и требовательно, как будто пытаясь привлечь его внимание. Мандарин оборачивается — мальчишка многозначительно показывает глазами на дверь туалета.

— Слушай, — говорит Мандарин Нанао, — иди вперед и забери чемодан. Я подожду его, пока он сходит в туалет. — Он дергает подбородком в сторону школьника.

Проводник, по-видимому, не заметил, что что-то неладно, а Нанао, похоже, сразу понял, что к чему, потому что он просто кивает и вслед за проводником исчезает в следующем вагоне.

Как только они уходят, Мандарин подходит к двери туалета.

— Это здесь ты заметил что-то странное?

Мальчишка делает невинное лицо.

— Да, тут какая-то странная штука… — Он показывает пальцем на медную проволоку, торчащую из дверной щели рядом с замком.

Глаза Мандарина расширяются. Медная проволока Лимона. В этом не может быть никаких сомнений. Точно такая же, какую они использовали, чтобы запереть снаружи дверь туалета, где спрятали тело мелкого Минэгиси.

— Странно, правда? Туалет закрыт и как будто занят, но оттуда не доносится никаких звуков — кажется, там никого нет… Происходит что-то загадочное. Мне страшно. — Ученик средней школы выглядит так, будто он боится туалета так же, как маленькие дети боятся темноты.

— Лимон оставил это здесь? — Мандарин берется за проволоку и без малейших колебаний дергает ее вверх.

Замок открывается с резким щелчком.

— Вы не боитесь туда заходить?

Мандарин не обращает внимания на слова школьника и открывает дверь. Сцена, которая предстает перед его глазами, совсем не похожа на обстановку обычного туалета в поезде. Там действительно есть унитаз, но это не всё. На полу перед унитазом лежат мертвые тела; их руки и ноги переплетены, как змеи в гнезде. В этой гротескной груде человеческой плоти кажется, будто конечностей больше, чем должно быть.

Из мира пропадают все звуки, и Мандарин погружается в тишину.

Перед ним лежат двое взрослых мужчин, но сейчас в них как будто нет ничего человеческого. Это больше напоминает какое-то жуткое огромное насекомое. Под ними колышется лужа загустевающей крови. Она похожа на пролившуюся на пол мочу.

— Что случилось? — доносится из-за его спины хриплый голос мальчишки.

— Лимон, — глухим шепотом произносит Мандарин.

Звуки возвращаются к нему. Грохот синкансэна пронизывает его насквозь. Он представляет себе лицо Лимона. Не то лицо, которое он видит теперь перед собой — с закрытыми глазами и кровавой дырой посередине лба, — но человека, который всегда весело болтал и как будто всегда был рядом с ним. Как по-детски сияли его глаза, когда он говорил: «Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь сказал мне: “Эй, ты просто отличный поезд!”». Мандарин чувствует, что его грудь раскалывается, разбивается на мелкие, острые ледяные осколки. Холодный ветер врывается в дыру в его сердце, и он с трудом подавляет готовый вырваться стон. Вдруг осознает, что никогда не чувствовал ничего подобного, и то, насколько он потрясен, поражает его до глубины души.