Поезд в новую жизнь (СИ)

— Он к тебе лез? — спросил отец Герберта.

— Нет! — крикнул Алан.

— Да, — ухмыльнулся Герберт.

— Тебе ведь тринадцать было. Как же ты это позволил?

— Да вот как-то так, — пожал плечами Герберт.

Отец взял его за руку и увел в кабинет, бросив напоследок: “а вы тут ждите”.

Фридрих сел на тумбочку, в голове звенела пустота. Он поглядел на замершего Алана — тот прижимал руку к груди и обреченно смотрел в стену. Отец с Гербертом не приходили долго, и Фридрих взял подушку с кровати и лег на полу, его мучительно клонило в сон, вырубало просто. Но почему-то он не решился ни пойти к себе, ни лечь на постель тут. Потом пришел отец и увел с собой Алана. Герберт не появился, и Фридрих снова заснул, а проснулся от пинка.

Когда отец говорил с ним, он все уже знал, все их выходки с Аланом, начиная с больницы. Фридрих разрыдался у него в кабинете, когда у него спросили — а если бы у его отчима были такие же подонки сыновья? Если бы с его матерью поступили так же, как они с Аланом? Отец что-то еще спрашивал потом, уточнял подробности. А потом замолчал надолго.

— Что теперь будет? — спросил у него Фридрих.

Отец не ответил, затолкал его в чулан и запер.

— Фридрих? — прошептал Герберт из темноты и сжал его руку.

— Герберт…

— Ты ничего же не сказал ему?

— Он и так все знал.

— Ничего он не знал, — шепотом заорал на него Герберт. — Дебил! Надо все отрицать было. Он только предполагал, тупица ты. Неужели все сдал?

— Заткнись! — закричал Фридрих в полный голос, отталкивая его. — Прекрати все это. Прекрати, — он сжал виски ладонями. — Лучше бы я сдох в том поезде.

И Герберт отстал от него.

Фридрих прислонился лбом к стене. Вот бы все это на самом деле было дурным сном или предсмертным видением. Как бы ему хотелось, чтобы всего этого не было.

— Эй, Фридрих, — Герберт погладил его по спине. — Не покидай меня.

— Куда же я денусь из этого ебаного чулана, — сказал Фридрих.

Охватившее его отчаяние утихло, затаившись пустой серостью где-то внутри.

— Никуда, — согласился Герберт и обнял его.

В конце концов, надо жить дальше, подумал Фридрих. Ничего непоправимого на этот раз не произошло. Никто не умер. У него есть его брат, и он его любит. Фридрих слегка повернулся, чтобы им было удобнее друг к другу прижиматься, и переплел их пальцы. Герберт тихо дышал ему в шею, и Фридриху казалось, что он слышит, как рядом бьется сердце его брата. Казалось, оно бьется в унисон с его собственным, наверное, так все и было, когда они вместе сидели в животе матери.

***

Через пару часов отец их выпустил и сказал, что отправит их в интернат для трудных подростков. И чтобы они собирали вещи. Фридриху не много надо было собирать — просто уложить все вещи в тот же чемодан, с которым он приехал сюда пару недель назад. Ночью к нему в постель пробрался Герберт и сказал:

— Ничего, в этом интернате кучей анальных рабов обзаведемся.

— Оставь ты эту пидарасню, — хмыкнул Фридрих, обнимая его и гладя по члену.

— Не мы их, так они нас, — возразил Герберт.

— Ну… я только если пиздить кого, — сказал Фридрих.

Пальцы брата ловко перебирали и теребили там снизу, и Фридрих растворялся в удовольствии, забывая все плохое.

Через год отец забрал их из интерната и отправил в частную школу в Англии.

— Может, будете еще людьми, — сказал он.

— Будем, чо, — ухмыльнулся Герберт, а Фридрих привычно промолчал.

Только уже в поезде, в туннеле под Ла-Маншем, сказал:

— Чтоб никаких анальных рабов в этой Англии, Герберт, сделаем вид, что мы приличные люди.

— Да англичане все пидоры, — тихо засмеялся Герберт, — они сами попросят.

— Дебил, — рассмеялся в ответ Фридрих и посмотрел в окно.

Они как раз выехали на поверхность, навстречу новой стране и новой жизни, которая обязательно должна быть счастливой.

КОНЕЦ