Поездка к Солнцу

И в это время они слышат, что к юрте кто-то подъехал на коне. Маленькое оконце покрыто льдом — сквозь него не видно.

Открывается дверь юрты, входит с охапкой дров бабка Бутид, а за ней Андрейкин отец с чугунком в руках.

Андрейка очень обрадовался.

— Дай мне! — Он протягивает руки к чугунку.

— Я вот тебе дам! — строго сказал отец. — Ты это что ещё выдумал? Слова никому не сказал, собрался ночью в такой мороз и уехал. Мы с матерью просыпаемся, а его и след простыл. Недавно из больницы и снова в больницу захотел?

— Ай-яй! — Бабка Бутид укоризненно качает головой.

— Я на коня сажусь, — отец уже обращается к бабке, — скачу по следу, чугунок нахожу. Думаю, замёрз парень или волки уже задрали.

— Волки! Я бы их топором, — говорит Андрейка.

— Вот тоже герой какой! — ухмыляется отец. — А чугунок зачем взял? Волчатину, что ли, варить?

— Это он с Дулмой играть хотел, — говорит бабка.

Андрейка отворачивает лицо: ему очень смешно. Пусть думают, что он хотел играть с Дулмой.

Бабка поспешно добавляет:

— Ладно, ладно, он больше не будет… Не плачь, Андрейка.

И тут Андрейка не выдерживает и смеётся: с чего это бабка взяла, что он плачет!

— Ишь, мать там беспокоится, а ему смешно! — стараясь сдержать улыбку, говорит отец. — Иди дров ещё принеси! — не глядя на сына, приказал он.

Андрейка выходит из юрты, за ним следом Дулма. Нянька и Катя.

— А ты как в чугунок хотел играть? — спрашивает Дулма.

Несколько секунд Андрейка молчит в нерешительности, а потом всё же открывает Дулме свою тайну.

С опаской поглядывает он на юрту и шёпотом рассказывает, как он захотел поехать к солнцу, как думал привезти в чугунке кусочки солнца в интернат и для своей юрты. А вместо солнца здесь оказались юрта, Дулма и бабка Бутид.

— А солнце вовсе не здесь! — Дулма звонко рассмеялась. — Солнце — вон оно!

Андрейка взглянул, куда показала Дулма, и увидел, что оттуда поднимается большое, раскалённое, как железная печка, яркое солнце. Оказывается, оно находилось не за Крестовой сопкой, а за Верблюжьей.

— Ладно! — решительно сказал Андрейка. — Когда будет ещё большое воскресенье, мы с тобой, Дулма, вместе поедем за Верблюжью сопку. Два чугуна возьмём. Ладно?

— Ладно, — согласилась Дулма. — Я тогда в первом классе буду.

— А я во втором! — с гордостью сказал Андрейка.

— Я тогда все буквы узнаю и буду учительницей, — доверчиво глядя на Андрейку, просительно сказала Дулма.

— Ладно, будешь учительницей, — великодушно согласился Андрейка.

Бабка Бутид попросила отца оставить Андрейку поиграть с Дулмой. Когда отец уехал и бабка угнала отару в степь, Андрейка и Дулма, не дожидаясь будущего года, всё-таки поиграли «в школу». Правда, Андрейка был «учительницей», а Дулма — «классом». Андрейке-«учительнице» было очень трудно, потому что «класс» ну ничего, ничего не знал! Ни одной буквы! И «класс» забывал вставать, когда его спрашивали. Но «учительница» была очень хорошая, она сказала: «А сейчас дети, мы с вами выучим стихотворение…»

И скоро «класс» сам, без подсказок, громко, не хуже Андрейки Нимаева, отделяя слово от слова, говорил:

— Рано… утром… малышок… в школу… к нам… стучится… открывайте… шире… дверь… Я… пришёл… учиться!

— Очень хорошо, дети! Дулме я ставлю пятёрку. А Фиске-Анфиске… — Тут «учительница» почему-то замолчала. Она хотела было поставить Фиске-Анфиске двойку, но это было несправедливо, и потому она сказала: — А Фиске-Анфиске тоже пятёрку. Она, дети, ябеда! — неожиданно закончила «учительница» и засмеялась совсем как Андрейка Нимаев.

Очень интересно было так играть!

Они вышли из юрты и увидели, что солнце совсем поднялось. До него стало далеко, только самолётом можно, но на самолёте Андрейка ещё не летал. Он теперь знал прямую дорогу к солнцу, его больше но обманешь. Дорога эта лежала прямо перед Андрейкой: вон Крестовая сопка, а за ней Верблюжья. Именно между горбом и головой этой сопки и пряталось на ночь солнце.

Ах, скорей бы, скорей новое большое воскресенье!

Слово не воробей

Дни теперь стали длинные. Когда бы Андрейка ни заснул, утром он просыпается рано. Каждую ночь ему снится, что он спит в своей юрте. Снится, что его будит Нянька: подойдёт и стягивает с него зубами одеяло.

А во дворе кричит коза Катька, бодает рогами дверь юрты, стараясь открыть её. Рыжик весело ржёт, в нетерпении бьёт копытами, требует седло и уздечку с серебряными бляхами!

Бляхи звенят, звенят. Рыжик ржёт всё громче, Катька кричит-надрывается, к ней присоединяется Нянька со своим пронзительным лаем. А в общем оказывается, что Тудуп заиграл на горне и спугнул Андрейкиных друзей.

Раньше Андрейка постарался бы доглядеть свой сон, но сейчас он нарочно широко открывает глаза и молча поднимается на зарядку.

Тудуп думает, что Андрейка стал очень дисциплинированным. Андрейка же думает, что подкараулит утром «Победу» председателя колхоза, заберётся в багажник, туда, где шофёр Миша хранит запасное колесо, и тайком уедет в степь… Ну как ему жить одному в интернате, когда в степи светит такое солнце!

Тудуп — большой парень, комсомолец, ученик восьмого класса. Но что Тудуп знает о солнце? Ничего.