Поездка в горы и обратно

И тонкий аромат. Может, не наилучших, но, безусловно, французских духов. Строгий черный костюмчик. Под волной тяжелых медных волос — точно у старинной статуэтки — светится лицо знающей себе цену красивой женщины. Искусно подведенные полуприщуренные веки свидетельствуют, что этим знанием она даже несколько тяготится, как и другими будничными заботами.

— Вижу, вас не очень обрадовала наша встреча? — Глаза раскрылись пошире, на небольшом гладком лбу приподнялись дуги выщипанных в ниточку бровей, тяжелая медь волос словно потянула головку назад, подчеркивая изгиб длинной белоснежной шеи. На кого-то она пытается походить, подумалось Алоизасу, только на кого? На Нефертити?

— Извините, коллега, в читальне не беседую. Тем более на посторонние темы.

— Моя тема — не посторонняя. Она касается нас обоих.

Голос несколько нарушал сходство с хрупкой старинной статуэткой. Низкий, хрипловатый, словно по ошибке доставшийся этой утонченно изящной красавице.

— Обоих? В таком случае слушаю вас.

— Не пугайтесь, я не алименты пришла требовать. — И юмор был слишком груб для статуэтки, однако голосу соответствовал. — Я замужем и не собираюсь разводиться.

Ясно, что не одинока, рассуждал Алоизас, иначе откуда бы взяться кольцу и аромату, которого не имеют никакие другие духи, кроме французских.

— Должна вам заметить, товарищ преподаватель, что вы поступили не очень гуманно. Замужней женщине влепили двойку.

Вот и голос стал более мелодичным, и в глазах приязнь, и изгиб шеи безупречен, как у Нефертити, а он, Алоизас, уже в который раз сегодня начинает ощущать, что лицо у него горит. Точно кто-то сдирает кожу. Значит, пополняется коллекция бездельниц? Третья из группы, руководитель которой попал в больницу? Случайность, совпадение? Просто чертовщина какая-то…

— Коллега занимается у преподавателя М.? — торопится Алоизас переступить путаницу, обрести равнодушное лицо.

— Теперь у вас.

— Увы! — не сдержался он.

— Почему это вы так скверно относитесь к коллеге М.? — Кажется, скрежещущий, вульгарный голос изнутри взорвет статуэтку. — Мы все его любили. Конечно, он не так авторитетен, как вы… но никаких проблем с отметками. Признайтесь, что нехорошо поступили, товарищ преподаватель!

— Я, кажется, ни одного неуважительного слова в адрес М. не сказал.

— Дело не в нем. Я его между прочим вспомнила. Не будем спорить, хорошо?

Стильная молодая женщина бледно улыбнулась — устала от разговора, от необходимости подлизываться и вымаливать отметку. Сама прекрасно понимала очарование Нефертити не только в длинной шее и гордой осанке. Кроме того, цель, побудившая ее вживаться в стиль — выклянчить зачет, — была не слишком благородной, посему вдохновение и очарование никли, уступая место природной резкости.

— Может, и нехорошо поступил. Как говорится, на ошибках учимся. — Алоизас наскреб более игривые нотки. — Будем общими усилиями выправлять положение. Пересдайте, коллега, — и инцидент исчерпан! — Деловое предложение отрезвило его самого, щеки перестали пылать. Внезапные изменения температуры лица не поколеблют его принципов. Строгих и правильных.

— Мне, семейной женщине, утруждаться ради такой мелочи, как зачет? Неужели трудно просто подписать зачетку?

— И не подумаю. — Алоизас торопливо собирал со стола книги, то же самое нервно делала студентка.

— Вам больше нечего сказать мне, товарищ преподаватель?

Алоизаса опять обдало волной духов, будто женщина только что опрыскала ими свой модный костюмчик или тяжелую прическу, заменяющую ей головной убор Нефертити или другой дамы стародавних времен.

Алоизас не ответил.

— В таком случае, — женщина встала, он тоже вынужден был подняться, стоял, несколько сгорбившись и втянув голову в плечи, чтобы не казаться таким подавляюще огромным рядом с ее миниатюрной фигуркой, — в таком случае мне вас жаль. Цыганка наворожила бы, что вас ждут неприятности и не ждет дальняя дорога.

Алоизас, покосившись на нее, шагнул в сторону — вблизи не удавалось охватить глазами всю разом. Но и расстояние не помогло — он был слишком далек от всего, что окружает подобных женщин, не мог представить себе, как выглядит она в каком-нибудь другом месте, там, где ничто не заставляет ее сдерживаться, притворяться, грозить ни в чем перед ней не виновному человеку. С ней, как и с Аудроне И., столкнулся он, словно на необитаемом острове, где о встречном судишь только по внешности и голосу, а ведь обе они появились перед ним из гущи жизни, где люди, точно деревья, переплелись корнями и ветвями.

— Цыганка? При чем тут цыганка? — Он мучительно продолжал раздумывать о своем поразительном отрыве от реальной действительности.