Поездка в Новгород-Северский

Внизу между рекой и холмом притулились друг к другу несколько домиков. В одном из дворов женщина развешивала белье, квадратные флажки простынь слегка раскачивались на веревке. Над домиками торчали, словно скелеты птиц, если смотреть отсюда, сверху, телевизионные антенны. Мог ли кто-нибудь в двенадцатом веке подумать, что здесь будет этот город, будут машины; телевизоры?.. А река текла плавно, незаметно, как само время. Именно по ней, по Десне, уплывали от погони князь Игорь и хан Кончак после поражения под Киевом от Рюрика. Уплывали вместе, побежденные союзники, и, может быть, тогда дали друг другу слово поженить своих детей. Но не предполагали, что свадьба будет после страшной битвы на поле половецком…

Текла река вдоль тех же самых лугов, и те же холмы высились, но многое исчезло, словно и не нужно было… Что же будет здесь еще через восемь веков? Останутся ли наши истины?..

Мне стало страшно. О чем это я? Все может кончиться сегодня или завтра…

Я вдруг поверил, что мы уже на краю и с каждым днем ближе, ближе… «Неужели это произойдет?» — подумал я.

«Нет, конечно, нет», — успокаивал я себя, и все меньше, слабее верил в это, потому что, наверно, поверить в это может только тот, кому уже незачем жить… Тогда для чего на земле накапливается столько страшных ракет, ведь не для игры?..

А может быть, именно тут-то и ловушка, может быть, надо, чтобы все поверили, ведь если бы вдруг сообщили, что все начнется завтра, то все вышли бы тогда и разрушили стартовые площадки. Но вышли бы?..

Окончательно запутавшись, я словно провалился куда-то, ни о чем уже не думая и ничего не видя перед собой…

Лишь через некоторое время снова встали передо мной леса на холмах, снова я увидел луговые дали с их свежестью и покоем. Наверху ясно светило солнце, и хорошо было в мире. Мой страх быстро таял, да и не могло быть иначе перед этой рекой, лесами, лугом, потому что только они, наверно, спасают нас, исцеляют наши души…

Потом я еще немного побродил по этой высокой и почти отвесной стороне холма, не думая о том, что брожу по княжьему двору, затем повернул обратно, к спуску. Когда вышел на другую сторону, то сразу же увидел кресты и купола монастырские. Огороженный высокой решетчатой изгородью, монастырь был светлым, легким и отсюда, сверху, казался близким. Однако я не скоро добрался к нему по этим спускам и подъемам.

Через калитку вошел во двор. Спасо-Преображенский монастырь, собор строил в восемнадцатом веке Кваренги… Подойдя поближе, я увидел, что собор открыт, но пуст. У входа сидели две старухи, вели неторопливый разговор. Тут же, на кустах сирени, проветривались ряса, чепчик…

— Тебе чего? — заметив меня, спросила старуха. — Хотел бы посмотреть собор.

— Дак службы нет, милый, приходи вечером.

— Не могу, уеду я.

— Ну, уедешь так уедешь. Чего смотреть-то тут, — нервно вмешалась другая, высокая, худая и костлявая.

И по тону, с которым она произнесла это, я понял, что в собор не попаду. Я все же подошел, ожидая окрика, к массивным дверям и, не переступая порог, заглянул внутрь. После солнечного света из большого помещения пахнуло холодным, темным и чужим.

— И чего ходить, чего глядеть? Ходят, бродят и сами не знают, чего хотят, — зашлась худая старуха, и я отошел в сторону.

— Напрасно ты так с человеком, — услышал я слова ее подруги, — никому не заказан храм божий.

— Так я чего, пусть приходит тогда, когда… — Дальше я уже не расслышал, пошел вокруг собора.

Когда вышел за калитку, солнце поднялось в зенит, пора было возвращаться на вокзал…

На вокзале пообедал, нашел скамейку в тени старой липы, стал ждать поезд. Было два часа дня, однако поезд не появлялся. Через полчаса я начал спрашивать, почему задержка. Как обычно, все всё знали и толком никто ничего не знал. Прояснилось одно: формирующийся здесь поезд еще не готов, какая-то неожиданная неисправность. А когда он будет готов, этого не знал даже начальник станции.

Так прошло еще часа два, я заволновался, потому что последний автобус из моего райцентра в деревню отходил тогда, когда прибывал этот поезд, по расписанию. Я мог сегодня домой и не попасть. Но ничего нельзя было поделать, надо было ждать поезда, как ждали его другие, расположившись в тенистом скверике, единственном месте, где можно было спрятаться от жары, от раскалившегося солнца.

Выбрав укромное, тихое место, я прилег под кустом сирени на теплую сухую траву. Закинув руки за голову, смотрел в небо. Расстояние до него скрадывалось огромным пустым пространством… Где-то проехала машина; за станционными путями лениво, без задора кукарекнул петух. Прожужжала над головой пчела, помоталась по зеленому кусту и улетела куда-то. Высоко плыло одинокое светлое облачко, плыло в небе тихо и задумчиво…