Поездка за город

Пытавшимся рисковать – чтобы добиться-таки высокой цели – далеко не всегда везло в этой жизни: именно они достаточно часто заполняли разделы криминальной хроники, где описывались страшные подробности об обезображенных трупах, выловленных в пруду, найденных в каких-нибудь руинах или случайно выкопанных отощавшими брошенными собаками: шансов попасть в подобный переплёт у них было намного больше, чем у случайных, ни в чём не замешанных посторонних людей. Лишь единицы выкарабкивались и достигали чего-то, превращаясь со временем во вполне преуспевающих и независимых бизнес-вумен, спрятавших концы и принявших новый облик, при помощи которого теперь уже можно было дразнить окружающих и издеваться над прошлой жизнью: смоловшей и превратившей в труху бесчисленные стаи разноцветных ночных бабочек и мотыльков.

Та красотка с собачкой: очень было даже возможно, что и она тоже – по всей видимости, в прошлой жизни – была причастна к этой индустрии. Алик – торопливо и с придыханием – уже вовсю разливался, отойдя после пережитого волнения: теперь он старался принизить несостоявшееся, вспоминая недостатки уже бывшей подруги и любовницы: по его словам, она была суховата и не так уж много радости на самом деле проявляла в предыдущие визиты Алика в эту тихую спокойную заводь, населившуюся теперь уже не такими мирными обитателями. Я полностью был солидарен с ним: судьба сестры заметно волновала меня, и предстоящее возможное повышение её мужа – до статуса бригадира – могло принести кроме денег ещё и тревогу: связанную с безопасностью и даже жизнью.

Никогда не предполагал я, что дело может зайти так далеко: человек всего лишь со средним специальным образованием не мог бы, конечно, претендовать на самые интеллектуальные виды деятельности – вроде бухгалтера или банковского служащего – но видеть его в таком качестве было слишком обидно. Мне припомнилась статистика: человек, пополнявший стройные ряды, завершал свой земной путь в среднем спустя семь лет, так что положению сестры вряд ли можно было позавидовать: повышение статуса безусловно уменьшало этот срок, подрывая основы спокойствия и уверенности и делая её потенциальной вдовой.

Я поделился с Аликом горькими мыслями: я хотел сочувствия и поддержки, но совсем не в том настроении находился он теперь: высказав вкратце то, что он думает о братве – особенно любящей костюмы от “адидас” – он снова обратился к животрепещущей теме. Интересующие нас создания могли – скорее всего – собираться в районе центральной площади, где – по воспоминаниям Алика – раньше находились две забегаловки. В одно из заведений он даже как-то раз наведывался: решив пропустить пару бокалов то ли перед очередной встречей, то ли сразу после: он не помнил деталей и подробностей, и только благодаря хорошей зрительной памяти надеялся сейчас быстро найти это место. Мы подходили к концу тропы: дома теперь виднелись не только слева, но и прямо по курсу: мы вышли наконец в более заселённые места, где был асфальт и попадались люди, отдыхавшие в тёплый субботний день. Несколько женщин окружали песочницу с возившимися там детьми, навстречу нам попалась влюблённая парочка – сразу свернув куда-то вглубь леса; только подвыпивший мужичок на скамейке нарушал идиллию внятным бормотанием и редкими всплесками активности: в ответ на что женщины боязливо вздрагивали и оглядывались, и одна из них – постарше – что-то говорила успевшему уже нагрузиться соседу по дому или даже родственнику. Мы прошли мимо: ни к чему нам были сейчас неоправданные столкновения или выяснения отношений в достаточно враждебном окружении. Здесь ещё продолжался чисто жилой массив с четырёх– и пятиэтажными хрущёбами, и мы взяли курс наискосок – к главной трассе – которой следовало придерживаться для скорейшего достижения намеченной цели.

До станции железной дороги оставалось не слишком далеко, и мы не стали садиться в автобус, подкативший к оказавшейся на нашем пути остановке: мы ведь не знали маршрута и конечного пункта назначения, и не стоило рисковать напрасно. Вдоль главной трассы было сейчас оживлённее и наряднее: машины всех видов и расцветок так и шуршали во всех направлениях, обдавая нас порывами ветра, ставшего по-летнему тёплым и влажным: дождь так и не собрался с силами, и лёгкая взвесь плавала над землёй и обволакивала всё вокруг тонким туманом, заметным только в глубокой тени.