Поездка за наследством

Крыльцо скрипнуло. Я замерла, оглядываясь вокруг. Ничего. С реки несло сыростью, пахло мокрым шлаком. Спустившись с крыльца на цыпочках, я решительно шагнула вперед. До фургона нужно было пройти три больших квартала. Сначала жилой квартал, в этот час темный и безмолвный; за ним канатный двор и лесной склад с примыкающей к нему конюшней. Оттуда начинался пустырь, где стояли фургоны.

Вроде бы все шло нормально. Я отпустила револьвер и быстро зашагала вперед, подобрав юбки, чтобы их шуршание не мешало мне слышать каждый звук. Ридикюль свободно болтался на плече. Саквояж оттягивал руку. Я поменяла руки, но через полквартала, подходя к канатному двору, снова взяла саквояж в левую.

Далеко впереди показался слабый свет, должно быть фонарь. Наверняка Ральф запрягает лошадей. Тут я с беспокойством заметила неясную фигуру. До чего же темно...

Услыхала я его слишком поздно. Кто-то, зловонно дыша мне в лицо, грубо обхватил меня.

- Не кричать, убью. Теперь слушай. Тим в другом конце города, следит за почтовой станцией. Будь хорошей девочкой, и я ему не скажу, что отыскал тебя, - тихо говорил он. - Не знаю, куда ты собралась в такую ночь, но знаю, чем мы можем заняться, ты и я. Мы...

Подняв ногу, я изо всех сил ударила сапогом ему в ногу и одновременно двинула головой в лицо. Он был выше ростом, поэтому мой затылок пришелся ему аккурат в нижнюю челюсть. Он выпустил меня и, спотыкаясь, попятился. Размахнувшись, я ударила его по голове ридикюлем - а в нем были пистолет, патроны и несколько тяжелых монет. Я, может, и не вышла ростом, но всю жизнь трудилась, и силенки хватает. Он как миленький растянулся в грязи. Застонал, попробовал подняться и снова упал в грязь. Я посмотрела на него без малейшей жалости и пошла дальше. Скоро я уже была у своего фургона.

Несколько семей были уже готовы тронуться в путь. Ральф молча указал мне сесть в самый конец фургона, я забралась внутрь, и мы поехали.

Отыскав себе местечко среди узлов и свернутых постелей, я скоро заснула и проснулась уже при свете дня. На меня смотрели круглые глазенки двух малышей.

- Ну! - весело сказала я. - Меня зовут Эхо, а вас?

Девчушка, перебирая пальчиками, отвернулась, а мальчик произнес:

- Джимми. Я Джимми Дреннан, а это моя сестренка, Эмпили. Она боится.

- Эмпили? - переспросила я.

- Эмили! - обиделась она. - Эмпили! Он всегда так обзывает! - Глядя на меня, она спросила: - Разве Эхо - это имя?

- Меня так зовут, - заверила я. - Такое имя есть. Правда. Теперь мы так называем эхо, которое слышим, но раньше это было имя. Так звали нимфу. Это, как бы вам объяснить, вроде русалки. Она без конца болтала, и тогда Гера это была богиня - постановила, чтобы Эхо никогда не говорила первой и никогда не молчала, когда говорят другие. Эхо влюбилась в Нарцисса и, когда он умер, зачахла. И остался от нее один только голос.

- Это сказка! - заявил Джимми.

- Верно, причем очень, очень старая. Когда я поступила в школу, мне обо всем этом рассказал учитель.

- Ты тоже зачахнешь, пока не останется один голос? - спросил Джимми.

- Надеюсь, что нет, - ответила я. - Мне еще ни разу не повстречался Нарцисс.

- Еще повстречается, - сказала, усаживаясь рядом, его мать. - Меня зовут Лаура Дреннан. Надеюсь, они не слишком вам надоедают.

- Нет, как видите. Там, где я живу, мне как раз ребятишек и не хватает.

- Где вы живете?

- В горах Теннесси. Далеко в горах. У нас там много медведей.

- А людей они едят? - строго спросил Джимми.

- Не часто, - заверила его я, - хотя если сильно проголодаются, то могут и съесть.

- А ты видела медведя? Дикого. Близко, а?

- Много раз. Мой дядя и сейчас не встает с постели, потому что схватился с одним из них. Потревожил медведя, вот он и набросился на него, а у дяди не было с собой ружья.

Ральф Дреннан поглядел через плечо.

- Говоришь, дрался с медведем? И без ружья?

- У него был с собой нож, да еще топор. - Пояснила для Джимми: - Такой, у которого лезвия с обеих сторон. Пришлось драться тем, что оказалось под рукой. Но медведя он убил.

Ральф, не веря, поглядел на. меня и отвернулся. Все замолчали. Первым заговорил" Джимми.

- Но медведь его укусил?

- Много раз. И здорово расцарапал когтями. Регал убил медведя и волок его почти до самого дома. Мы нашли их у ручья, когда пошли за водой.

В полдень мы уже тряслись по неровной извилистой дороге среди густого леса. Кроны деревьев переплелись между собой, и внизу было сумрачно и тихо. Наш фургон шел первым. Упряжка у Ральфа Дреннана подобралась добрая, и повозка, прыгая по корням и продираясь вдоль поваленных деревьев, упрямо двигалась вперед. Время от времени мы делали остановки, давая лошадям передохнуть.

Винтовка Ральфа, лежавшая в углу фургона, выглядела почти новой. Мне было не разглядеть, какая это модель, но в том, что это "ланкастер", я была уверена.

- Много охотитесь? - спросила я.

Он оглянулся.

- Почти совсем нет. Разве что в молодости. Я всегда работал в городе, добавил он, - и понял, что мне там ничего не светит, и вот решили попытать счастья на новых землях. Едем в Кентукки или, возможно, в Миссури.