Поездом к океану (СИ)

Когда уже светало, на пороге, пошатывающийся, показался темный силуэт Лионца. Он стоял так некоторое время, глядя на Аньес, а потом прошел внутрь, закрыв за собой комнату. Не раздевался. Подле нее ютиться не пытался — кушетка была узенькой. Он устроился в кресле в изножье ее постели, вытянув ноги вперед. Аньес хорошо слышала запах табака и алкоголя, исходивший от его тела, и подумала, что ей им не надышаться. Он не спал. Он смотрел на нее. А она, лежа на спине, на него. До тех самых пор, пока снова не провалилась в сон, теперь уже крепкий, здоровый и до самого утра.

[1] Служба внешней документации и контрразведки (фр. Service de documentation ext'erieure et de contre-espionnage, SDECE) — внешняя разведка Франции с 1946 по 1982 годы.

[2] Французское радиовещание и телевидение (фр. La Radiodiffusion-t'el'evision francaise — RTF) — французская национальная государственная компания. Создана 9 февраля 1949 года вместо Французского радиовещания (RDF). Генеральный директор назначался правительством. Телерадиокомпания была полностью лишена самостоятельности и всегда находилась под прямым контролем государства в лице Министерства внутренних дел.

* * *

На следующий день, ближе к обеду, как только Юбер завершил свои дела, они смогли выбраться в путь. Он все устроил таким образом, что придраться было довольно трудно. Написал прошение о двухнедельном отпуске, а после событий в Тонкине ему не отказали. Не было ничего удивительного в том, что после операции один из основных ее участников попросил о некотором времени, чтобы прийти в себя.

«Неважно выглядите, Анри, — заметил напоследок де Тассиньи, с которым они встретились, когда Юбер уже получил разрешение уехать. — Я надеюсь ничего дурного?»

«Я всего лишь еду в Требул, домой», — добродушно ответил подполковник.

«Вы последнее время туда зачастили».

«Старею, становлюсь сентиментальным. Но вы ведь знаете, в Тур-тан проведена телефонная линия. В случае необходимости до меня довольно легко добраться».

«Я буду молиться о том, чтобы вы никому не понадобились, пока отдыхаете!» — громогласно расхохотался де Тассиньи, и Юбер вторил ему. А ведь готов был и сам молиться, чтобы никому не понадобиться. Вот только не знал — как. Не умел. Да и не верил.

Потом де Тассиньи умолк и неожиданно серьезно, несколько непохоже на себя сказал: «Вам и правда нужна передышка. И покажитесь врачам, цвет лица мне ваш совсем не нравится. Вы не так много пьете, чтобы быть таким серым».

«Ну я же не женщина, чтобы вам нравился мой цвет лица», — широко улыбнулся Анри и не знал, что еще на такое можно возразить.

С погодой им не повезло. Почти с самого утра шел дождь, никак не желавший прекратиться. И в час, когда он забирал де Брольи из квартиры Уилсонов, тот барабанил мелкими, но частыми, злыми каплями по стеклу его авто. Аньес, как ему казалось, было плевать, куда и для чего ее везут, она ничего и не спрашивала, оживившись лишь раз, но так, что у него перехватило дыхание от невыносимой тяжести, сдавившей сердце.

— Мне нужно домой, — сказала она, когда они свернули на запад, чтобы выбраться из Парижа. — Я хочу взять игрушку Робера. У него там слоненок, он смешно стучит в тарелки при заводе. Мама забыла.

— Они заберут его потом. Ты все равно не сможешь сейчас его привезти к ним.

— Нет, я себе, — сдержанно ответила Аньес. — Я… чтобы у меня что-нибудь было.

У тебя было все! — хотелось воскликнуть ему.

У тебя было все, но тебе оказалось мало!

Но добивать ее этими словами он не мог. Она живой человек, а это — все равно что прикладом двинуть в висок.

— Ты подаришь ему еще много игрушек после. Когда все это закончится. Я тебе обещаю.

План был до черта прост. Уехать в Требул и там переждать некоторое время. Убедиться в том, что никто их не преследует. Обратная дорога в Париж для Аньес теперь была заказана, но, возможно, в стороне от шума столицы ее оставят в покое. Верилось в это мало. Юберу было недостаточно подобной веры. Если все выйдет благополучно, этой женщине лучше иметь другое имя и желательно, другую внешность. Этим он и собирался озадачиться в ближайшие дни.

Имелся у него и запасной план, который должен был сработать в том случае, если надежды остаться во Франции и выжить у Аньес не останется, но даже думать о подобном он сейчас не мог. Он был сосредоточен на дороге. Выбраться из Парижа представлялось первостепенной задачей.

— Я больше никогда его не увижу, — побелевшими губами вдруг сказала она, вызывая в нем волну негодования. Он вздрогнул и повернулся к ней. Ее вид был ужасен, и Лионец сейчас очень ясно сознавал — в этой борьбе участвует только он. Она уже не борется за себя.

— Увидишь, — с нажимом ответил Юбер. — Я это сделаю, чего бы мне это ни стоило.