Поездом к океану

- Носи их дома, когда я буду приезжать. Или, если захочешь, съездим с тобой в Ренн или даже в Париж, станем ходить на вечеринки, в оперу. Будешь самой красивой.

- Самой красивой! – передразнила его Мадлен и поморщилась. Но, переведя взгляд на свое отражение в зеркале, у которого они оба стояли, покуда они мерили серьги, вновь чуть заметно улыбнулась. - Ей-богу, купил бы лучше яблоневых саженцев. Виноград здесь почти не растет, а из яблок можно попробовать делать сидр. Или бренди.

- Заниматься этим все равно некому и недосуг, - развел руками Юбер.

- Поглядим. Была бы земля – люди на нее найдутся. Мне ведь идет?

- Тебе идет больше всего на свете.

[1] Дуарнене в пятидесятых годах назывался «красным городом», поскольку правительственные должности там неоднократно занимали члены ФКП, таким образом превращая коммуну в коммунистический муниципалитет. Кроме того, среди населения был высок уровень протестных настроений, что наряду с общебретонским стремлением к независимости делало Дуарнене малопривлекательным как для развития туризма, так и для капиталовложений в местные предприятия.

[2] Бретонский эмсав (брет. – восстание, бунт, возвышение) – термин, впервые использованный в 1912 году Тальдиром (бретонским писателем, типографом, издателем, автором гимна Бретани – «Древняя земля моих отцов». Наст. имя – Франсуа Жафрену). В современном значении: общность объединенных культурных и политических групп, представляющих интересы бретонской нации и продвигающих бретонский язык.

Париж, Франция, несколько дней спустя

* * *

- Думаю, нам просто необходимы в сложившихся обстоятельствах ваши мозги. Они у вас весьма продуктивно работают, - проговорил пожилой генерал Каспи, занимавший большое кожаное кресло во главе стола, за которым собралось некоторое число людей, задействованных в готовившейся операции. Цели своего присутствия здесь Юбер пока не понимал, но тот факт, что он тоже приглашен, и не кем-нибудь, а самим де Латром в короткой телефонной беседе, свидетельствовал о заинтересованности остальных участников в его кандидатуре, а на роль консультанта или участника – подполковнику сейчас должны были подробно разъяснить.

 - В этом радиусе, - генерал ткнул в карту на севере Вьетнама, в Тонкине, - по нашим предположениям расположена база повстанцев. Отсюда они регулярно проводят вылазки, нападая на наши грузы. Вот здесь, - он провел пальцем вдоль обозначения дороги, - двухсоткилометровая трасса, и это второй путь после потерянного RC 4[1] по опасности и по значимости для наших опорных пунктов. Поскольку возможности защитить его нет, мы опасаемся, что уже к весне он станет отправной точкой нашего конца. Одной кровавой дороги им мало, решили устроить вторую.

- Было бы сложно сказать, что мне непонятно их стремление, - хохотнул подполковник. – Они попросту выдавливают нас с севера.

- Да, - включился Антуан де Тассиньи, сидевший с краю стола, как раз возле Юбера и явно повлиявший на его присутствие на этом совещании, - если не удержим этот участок, то, можно сказать, что север мы потеряли. У нас не так много шансов, господа, и те тают с каждым днем. Китай открыто поддерживает маоистов, и наша материальная база изношена. Де Латр считает промедление подобным смерти, как было с RC 4. Это приведет к большим жертвам… И в конце концов, все будет зря, включая победы последних месяцев. Нам нужно, необходимо укрепиться.

- На этом участке? - Юбер ткнул в карту.

- На этом участке, - утвердительно кивнул генерал.

- А попроще задач не было? Вот здесь, - он обвел пальцем часть указанной территории, - горы и джунгли. Мы не особенно хороши на такой местности, господа. И де Тассиньи прав – материальная база ветшает… без поддержки извне теперь уже не обойтись.

- Вы воевали в Альпах, - дернул бровью Риво, так же присутствовавший на совещании. Последний год прошел для старика лучше предыдущего хотя бы уж в том, что его весьма активно привлекали к консультациям по индокитайскому вопросу как начальника кинематографической службы – сведения, получаемые в Иври-сюр-Сен, были неоценимы для армии. «Мы еще повоюем», - говаривал он последнее время, и его супруга всерьез опасалась, как бы ее сумасброду не взбрело в голову отправиться в Сайгон или, тем паче, на север.

- В Альпах! – рассмеялся Юбер. – Во Вьетбаке насекомые и влажность страшнее тигров и крокодилов. Вьеты против этого – не бедствие, а досадная неприятность на прогулке.

- Говорят, генерал Зяп[2] взбодрился, едва узнал о том, что Верховным комиссаром и главнокомандующим в Индокитае стал наш де Латр, - рассмеялся Риво. – Воспрянул духом, жаждет свершений. Интересно, с тех пор, как его слегка потрепали, он в таком же восторге или теперь уже сверкает пятками в сторону китайской границы?

- Вы все так же недооцениваете вьетов, - улыбнулся Каспи. – Зяп – сильный враг. И его окружают сильные люди. Без опыта войны с подобными ему нам не удержать Французский союз в его границах.