Поэзия

Для решенья многих дел

Между прочим повелел:

Чтоб дознанье учинили

Об одном попе Вавиле

Верно ль то, что будто он

Еть способности лишен?

И об этом донесенье

Дать ему без промедленья.

Так недели две прошло

Спать ложилося село.

Огоньки зажгли по хатам...

Благочинный с депутатом

К дому попа под'езжали

И Вавилу вызывали.

- Здравствуй сельский поп Вавила,

Мы де вот зачем пришли:

На тебя пришел донос

Неизвестно, кто принес.

Будто хуем не владеешь,

Будто еть ты не умеешь,

И от этого твоя

Горе терпит попадья.

Что на это ты нам скажешь,

Завтра утром нам покажешь

Из-за ширмы свой елдак,

Чтоб решать могли мы так:

Можешь ли ебать ты баб?

Или хуй совсем ослаб?

А теперь нам только нужен

Перед сном хороший ужин.

Подан карп, уха стерляжья...

Спинка в соусе лебяжья...

Поболтали, напились,

Да и спать все улеглись.

На другой день утром рано

Солнце вышло из тумана.

Благочинный, депутат

Хуй попа смотреть спешат.

Поп Вавила тут слукавил

И за ширмою поставил

Агафона - батрака

Ростом в сажень мужика.

И тогда перед попами

Хуй с огромными мудями

Словно гири выпер вон,

Из-за ширмы Агафон.

- Что-то мать с тобой случилось?

Ты на это пожурилась?

Благочинный вопросил.

И ненилу пригласил.

Посмотреть на это чудо

Тут и весу-то с полпуда,

И не только попадья,

Но сказать дерзаю я,

Что любая бы кобыла

Эту елду полюбила,

И не всякая пизда

Это выдержит всегда.

- Ах, мошенник. ах, подлец.

Обманул он вас отец.

Это хуй ведь Агафона,

И примета слева, вона...

Бородавка, мне ль не знать?

Что ты врешь, ебена мать?

Так воскликнула ненила.

И всему конец тут было.

Отец Паисий

В престольный град, в синод священный

От паствы из села смиренной

Старухи жалобу прислали

И в ней о том они писали:

Наш поп Паисий, мы не рады,

Все время святость нарушает:

Когда к нему приходят бабы

Он их елдою утешает.

К примеру, девка или блядь

Или солдатка, иль вдовица

Придет к нему исповедать,

То с ней такое приключится.

Он крест святой кладет пониже

И заставляет целовать.

А сам подходит сзади ближе

И начинает их ебать.

Тем самым святость нарушая,

Он нас от веры отлучает.

И нам де нет святой услады

Уж мы ходить туда не рады.

Заволновался весь синод,

Сам патриарх, воздевши длани,

Вскричал: "судить, созвать народ.

Средь нас не место этой дряни".

Суд скорый тут же состоялся,

Народ честной туда собрался...

И не одной вдове, девице

С утра давали тут водицы.

Решили дружно всем синодом

И огласили пред народом:

Отцу за неуемный блуд

Усечь ебливый длинный уд.

Но милосердие блюдя,

Оставить в целости мудя.

Для испускания мочи

Оставить хуя полсвечи.

Казнь ту завтра совершить

И молитву сотворить.

А чтоб Паисий не сбежал,

За ним сам ктитор наблюдал.

Старух ругают: "вот паскуды.

У вас засохли все посуды.

Давно пора вам умирать,

А вы беднягу убивать".

Всю ночь не спали на селе

Паисий, ктитор - на челе

Морщинок ряд его алел

Он друга своего жалел.

Однако плаху изготовил,

Секиру остро наточил,

И честно семь вершков отмеря,

Позвал для казни ката-зверя.

И вот Паисий перед плахой

С поднятой до лица рубахой.

А уд не ведая беды

Восстал, увидев баб ряды.

Сверкнув, секира опустилась...

С елдой же вот что приключилось:

Она от страха вся осела

Секира мимо пролетела.

Но поп Паисий испугался

И от удара топора

Он с места лобного сорвался

Бежать пустился со двора.

Три дня его искали всюду.

Через три дня нашли в лесу

Где он на пне сидел в муду

Святые псалмы пел в бреду.

Год целый поп в смущеньи был.

Каких молебнов не служил,

Но в исповеди час не мог

Засунуть корешок меж ног.

Его все грешницы жалели,

И помогали как умели,

Заправить снова так и сяк

Его ослабнувший елдак.

Жизнь сократила эта плаха

Отцу паисию. зачах,

Хотя и прежнего размаха

Достиг он в этаких делах.

Теперь как прежде он блудил,

И не одну уж насадил...

Но все ж и для него чтецы,

Пришла пора отдать концы.

На печку слег к концу от мира.

В углу повесил образок,

И так прием вел пастве милой,

Пока черт в ад не уволок.

Он умер смертию смешною:

Упершись хуем в потолок,

И костенеющей рукою

Держа пизду за хохолок.

Табак проклятый не курите,

Не пейте братие вина.

А только девушек ебите

Святыми будете, как я.

Пров Кузмич

Пров Кузмич был малый видный,

В зрелом возрасте, солидный,

Остроумен и речист,

Только на хуй был нечист.

Еб с от'явленным искусством,

С расстановкой, с толком, с чувством,

И как дамский кавалер,

На особенный манер.

Он сперва пизду погладит,

А потом на хуй приладит,

Нежно ткнет он, извинясь

И ебет не торопясь.

Он не брезговал интригой,

Ни с кухаркой, ни с портнихой,

Но немало светских дам

Привлекал к своим мудям.

Раз решили дамы хором

Так за чайным разговором:

- Пров Кузмич, герой-мужчина,

С ним не ебля, а малина.

Раз в осенний длинный вечер

Натянувши плед на плечи

Взяв лимону, коньяку

Ближе сел он к огоньку.

Вечер проходил шикарно

Ароматный дым сигарный

Отвлекал его мечты

От житейской суеты.

Вдруг с опухшей пьяной рожей

Появился из прихожей

Его заспанный лакей

Старикашка патрикей.

- Что тебе, хрен старый надо?

Пров спросил его с досадой.

На полученный вопрос

Пробурчал он: "вам письмо-с".

- Милый Пров, - письмо гласило,

Всю неделю я грустила.

Под конец вся извелась,

От того, что не еблась.

Если ты, блядун, обманешь,

К своей дуне не заглянешь,

То, поверь мне, не совру,

Дам я кучеру петру.

Приезжай ко мне, мой милый,

Насладиться твоей силой