Поэзия четырёх поколений

Японским языком Пётр Межеричер не владел, а вот немецкий знал прекрасно. В его переводе проза искусно чередуется со стихами, и, прочитав их, можно понять, что это строки отнюдь не новичка в литературе.

А значит, надо продолжать поиски…

Я пытался найти другие переводы на русский язык этого произведения, но нашёл лишь упоминания о том, что Всеволод Мейерхольд переводил и ставил эту пьесу в своём театре в 1909 году, а это значит, видимо, что перевод моего прадеда был первым из существующих.

А теперь предоставим слово самому Петру Межеричеру, сохранив все особенности текста как в предисловии, так и в тексте самой драмы: и сам язык, и орфографию начала прошлого века.

«Теракоя» или «Деревенская школа» Японская драма

Японская драма «Теракоя» составляетъ собственно главный актъ обширной исторической драмы, извстной подъ заглавіемъ «Зеркало преп`oданнаго канцлеромъ Сугавара искусства чисто-писанія». Она составлена четырьмя авторами, именно знаменитйшимъ въ Японіи драматургомъ Такедо Ицумо († 1740) и тремя его товарищами, имена которыхъ не сохранились. Драма цликомъ ставится очень рдко; чаще заимствуется только этотъ одинъ главный актъ «Теракоя», который до сихъ поръ пользуется у японской публики громаднымъ успхомъ. По поводу впечатлнія, которое «Теракоя» производитъ на зрителей, профессоръ токійскаго университета д-ръ К. Флоренцъ пишетъ:

«При хорошо распредленныхъ роляхъ «Теракоя» производитъ на публику потрясающее впечатлніе; когда же въ главныхъ роляхъ (Матсуо и Генсо) выступаютъ знаменитые японскіе артисты Данюра и Кикугора, то представленіе является наиболе потрясающимъ изъ всего, что когда-либо показывалось со сценъ всего міра. Въ публик не остается человка, который бы не плакалъ, и даже европейцы выходятъ изъ театра глубоко потрясенные»[1]).

Портрет Такеда Изумо (1700–1747), автора «Теракои»

Укажемъ вкратц содержаніе и значеніе этой драмы.

Около конца ІХ-го вка въ Кіото, при императорскомъ двор, жилъ знаменитый японскій поэтъ и каллиграфъ Сугавара Мичисане, второй канцлеръ государства. Ширатайо, арендаторъ одного изъ помстій Мичисане, всегда пользовался благосклонностью своего господина и тщательно оберегалъ три любимыхъ имъ заповдныхъ дерева: вишню, сливу и сосну. Въ одинъ прекрасный день Ширатайо сдлался отцомъ тройни. Такое событіе, согласно тогдашнимъ врованіямъ, считалось особенно счастливымъ предзнаменованіемъ для всей страны. Поэтому Мичисане сдлался воспріемникомъ новорожденныхъ трехъ сыновей своего вассала Ширатайо, причемъ далъ имъ имена по своимъ любимымъ деревьямъ: Умео (вишня), Сакурамару (слива) и Матсуо (сосна). Выросши, двое изъ юношей поступили на службу къ Мичисане и были имъ возведены въ рыцарское званіе (самураи), третій же, Матсуо, поступилъ на службу къ первому канцлеру Фуйнвара Токигира (или Шигейи).

Черезъ нкоторое время первый канцлеръ, сндаемый честолюбіемъ, составилъ заговоръ противъ императора съ цлью занять его мсто, но честный и врный Мичисане разрушилъ его планы. Съ тхъ поръ между обоими вельможами возникла непримиримая вражда. Лукавому Шигейи удалось оклеветать передъ императоромъ своего противника и добиться его изгнанія на островъ Кіусіу. Семья и приверженцы Мичисане были разсяны по всей стран.

Одна из страниц русского издания.

Журнал «Вестник Европы», август 1905 года

Шигейи этимъ не удовлетворился и, боясь мести со стороны потомковъ изгнаннаго противника, ршился истребить ихъ окончательно. Но Генсо, бывшій вассалъ и самурай Мичисане, скрылъ у себя младшаго сына своего суверена, Кванъ-Шусаи и, удалившись съ нимъ въ маленькую, глухую деревушку Серіо, сталъ всмъ выдавать его за собственнаго сына. Здсь онъ открылъ частную деревенскую школу (Теракоя), гд преподавалъ крестьянскимъ дтямъ правила китайской письменности, которыя преподалъ ему нкогда самъ Мичисане. Эта школа – мсто дйствія предлагаемой драмы.

Изъ трехъ сыновей 70-лтняго къ тому времени Ширатайо, Умео послдовалъ за своимъ сувереномъ въ изгнаніе, Сакурамару погибъ, защищая дло своего покровителя, а Матсуо остался на служб у Шигейи, непримиримаго врага своего благодтеля. Поведеніе Матсуо чрезвычайно огорчило Мичисане и онъ излилъ свою печаль по этому поводу въ ставшемъ потомъ популярнымъ слдующемъ четверостишіи:

«За мной моя слива умчалась,
А вишня изсохла по мн.
Ужели одной лишь сосн
Измна удломъ досталась?»