Поэзия и проза Древнего Востока

1. «Подобно тому, дорогой, как если человека уведут с завязанными глазами из страны гандхарцев[648], и затем оставят его в безлюдном месте, и он будет восклицать, поворачиваясь то к востоку то к северу, то к югу, то к западу: «Меня привели сюда с завязанными глазами, меня оставили здесь с завязанными глазами!» –

2. и если, сняв с него повязку, ему скажут: «В той стороне – гандхарцы, иди в ту сторону»,– то, спрашивая дорогу от деревни к деревне, сведущий и рассудительный, он достигнет гандхарцев,– точно так же и здесь человек, имеющий наставника, знает: «Я буду в этом мире, пока не освобожусь[649], затем я достигну цели».

3. И эта тонкая сущность – основа всего существующего, То – действительное, То – Атман. Ты – одно с Тем, Шветакету!» – «Учи меня дальше, почтенный!» – «Хорошо, дорогой», – сказал он.

Пятнадцатая глава

1. «Так, дорогой, вокруг смертельно больного человека собираются родные и спрашивают: «Ты узнаешь меня? Ты узнаешь меня?» И пока его речь не погружается в разум, разум – в дыхание, дыхание – в жар, жар – в высшее божество, до тех пор он узнает их.

2. Когда же его речь погружается в разум, разум – в дыхание, дыхание – в жар, жар – в высшее божество, то он не узнает их.

3. И эта тонкая сущность – основа всего существующего, То – действительное, То – Атман. Ты – одно с Тем, Шветакету!»– «Учи меня дальше, почтенный!» – «Хорошо, дорогой»,– сказал он.

Шестнадцатая глава

1. «Так, дорогой, схватив за руки, ведут человека, говоря: «Он утащил, он совершил воровство, раскалите для него топор!» И если он совершил это воровство, то он делается лжецом. Стремящийся к лжи, покрыв себя ложью, он берется за раскаленный топор Он обжигается, и тогда его убивают.

2. Если же он не совершил этого воровства, то он делается правдивым. Стремящийся к правде, покрыв себя правдой, он берется за раскаленный топор. Он не обжигается, и тогда его освобождают.

3. То, что он не обжигается при этом, и есть основа всего существующего, То – действительное. То – Атман. Ты – одно с Тем, Шветакету!» Вот что тот узнал от него, узнал от него.

Перевод дается по книге: «Чхандогья-упанишада», перевод с санскрита, предисловие и комментарии А. Я. Сыркина, М. 1965. Настоящий отрывок содержит поучения знаменитого брахманского авторитета древней Индии Уддалаки Аруни своему сыну Шветакету. Рассуждая о различных явлениях, Уддалака с помощью аллегорических примеров возводит эти явления к их общей основе – Атману, провозглашая тождество Атмана с познающим субъектом.

Катха-упанишада (I, I)

1. Поистине, Ваджашраваса охотно отдал все свое достояние. У него был сын по имени Начикетас[650].

2. И когда давались дары жрецам, вера проникла в него, бывшего еще мальчиком, и он подумал:

3. «Вот они выпили воду, съели траву, выдоено их молоко, они бесплодны. Воистину, безрадостны миры, в которые идет отдающий этих коров». 

4. И он сказал отцу: «Отец, кому ты отдашь меня?[651]» Во второй, в третий раз повторил он это, и отец в гневе сказал ему: «Смерти я отдам тебя!».

5. Начикетас сказал: «Среди многих иду я первым, среди многих иду я средним[652]. Каков же долг Ямы, что он совершит сегодня через меня?

6. Погляди назад на прежних людей, погляди вперед на будущих,– подобно зерну, созревает смертный; подобно зерну, рождается он вновь».

7. «Подобно огню[653], входит часто брахман в дома, где ему доставляют это успокаивающее подношение. Принеси же воды, Вайвасвата[654].

8. Надежда и ожидание, общение с друзьями, радость, жертвоприношение и добрые дела, сыновья и скот – все это гибнет у скудоумного человека, в доме которого живет брахман, не получающий пропитания».

9. «Раз ты провел три ночи в моем доме, не получив пропитания, о брахман, почетный гость, – да будет тебе почет, брахман![655] Да будет мне благо! Выбирай поэтому себе три дара».

10. Начикетас сказал: «О смерть, да успокоится в своем стремлении Гаутама[656], мой отец, и станет милостивым, да исчезнет его гнев на меня, да признает и приветствует он меня, отпущенного тобой, – таков первый дар из трех, что я выбираю».

11. Яма сказал: «Как встарь, признает тебя Ауддалаки Аруни[657] по моей милости, он будет спокойно спать по ночам, исчезнет его гнев при виде тебя, спасенного из пасти смерти».

12. Начикетас сказал: «В небесном мире нет никакого страха, там нет тебя и не боятся старости. Преодолев обоих – голод и жажду,– уйдя за пределы печали, радуются люди в небесном мире.

13. Ты, смерть, знаешь об этом небесном огне. Поведай о нем мне, полному веры, – о том, как обитатели небесного мира наслаждаются бессмертием, – это я выбираю как второй дар».