Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной

На зеленой лужайке два черных вола,
и на серых рогах — дождевая вода.

Мирен отдых волов. Их сюда привели

грязь и камни дорог, где устали волы.

Перед ними — трава. И забыта арба,

на которую грузят зерно и дрова.

На зеленой лужайке два черных вола,

и на серых рогах — дождевая вода.

1970

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ТЕНИ ДЕРЕВА

Всё сущее когда-нибудь да спит,
усни и ты, тень дерева, не медли.
Подушек детских тихий сон достиг,
и спит струя, закрученная в меди.

От ног бегущих отдыхает пол,

дверь отдыхает от дневного скрипа,
ведро — от влаги, и от дров — топор,
и что им снится, то от прочих скрыто.

Уже темно, тень дерева, усни,

ненадобно склоняться над арбою,
ушел теленок — спать в другой тени,
нет ослика, любимого тобою.

Средь бела дня каменотёс и жнец

узнали, как сладка твоя прохлада.
Теперь луна. И смерклось наконец.
Тень дерева, не трать себя, не надо.

Ты одаряла нас в полдневный зной,

мы жаждали тебя и утомили.
Тень дерева, поговори с луной
и отдыхай, как всё живое в мире.

Дорога спит. Спит поле. Молоко,

наполнив вымя, спит в коровьем теле.
Тень дерева, спи сладко и легко,
как спят в ночи все существа и тени.

1970

ПИСЬМО К РАСУЛУ ГАМЗАТОВУ [203]

— Беречь друзей! — ты написал, Расул. —
Вот жить — не зря — единственное средство.
И, как строку ответа ни рисуй,
не нарисуешь безутешность сердца.

Во всём ином то я, то ты не прав,

но прав твой лист, изъятый из тетради.
Не дай нам Бог друзей легчайший прах
оплакивать при черном снегопаде.

Покуда пули, спящие в стволе,

пеклись во сне о смертоносном деле,
текли беспечно реки по земле,
беспечно мы в глаза друзей глядели.

Недолог сон всех пуль во всех стволах,

недолог срок от дружбы до утраты:
где этот друг мой или тот стоял,
теперь то снег, то — ничего, то — травы.

Склонялись мы к тому, кто падал ниц,

не поровну нас опалило пекло.
О, лучше ты останься и склонись,
я буду пеплом, буду меньше пепла!

У нас пред ними не было вины,

кроме войны, в которой неповинны
живые мы и мёртвые — они.
Но кто разметил эти половины?

Они хотели жить, и я хотел,

и я хочу, но всё же не настолько,
чтоб жить взамен тех юных душ и тел,
убитых беспощадно и жестоко.

Железный и глухонемой туман

был нас сильней и нас разъял с друзьями.
Мы плакали, а он их отнимал, —
железо не разжалобишь слезами.

Я выбрал риск, но я бы не рискнул

не заручиться долголетьем друга.
Как трудно уберечь друзей, Расул,
как трудно уберечь, Расул, как трудно!..

1970

«Луна над домами. Тебе и луны не дано…»