Поэзия народов СССР IV - XVIII веков

С зарей, лишь органоном запели соловьи,
На сто ладов воздели мелодии свои,
Кумарского алоэ разлился аромат,
И горлицы стенаньем заворожили сад,
Проплывшее в носилках с пиалой золотой
Провозгласили солнце хаканом над землей;
И пьяницы под утро возжаждали вина,
И утренние птицы запели, как одна.
По миру солнце мира прошло путем побед,
Вселенную шафранный завоевал мобед.
Певец, настроив струны на лад хусравапи,
О Зенде распевает, как маги в оны дни.
Напиток розоцветный в пиалу неба влит,
На чапге песню утра исполнила Нахид.
Налет индийской синьки рассвет смывает с рук,
Серебряную руку он разрумянил вдруг.
На кровлю неба знамя взносил в ночи Бахрам,-
Рассек светилу сердце меч солнца пополам.
Испив Джамшида кубок, хмелеет круг живой,
Пьянеет, с чашей солнца пируя круговой.
Цветы и ветер вешний распространяют хмель,
Уже в цепе упала татарская газель.
Кричит петух рассветный, за ним еще петух,
Нецеженая влага возвеселяет дух.
Благоуханный ветер и чаша гонят лень,
Мозг сонных переполнен сырою амброй всклень.
Под щекот соловьиный, под песенку скворца
Избавились от скорби тоскующих сердца.
Вот язычком зарделся с востока солнца шар,
Взойдя в теплицу солнце забрасывает жар.
Рассветный ветер землю мастями умастил,
Жемчужинами неба засыпан царь светил.
Была на сердце рана вечернего вина,
Душа моя томилась, что не была пьяна.
Лицом к лицу я встретил пылающую страсть,
Я пил из кубка солнца живительную сласть.
Обрел Дауда голос, избавленный от тьмы,
Душа моя запела любовные псалмы.
Надела перстень Джама мне на руки души,
Дала постичь мне имя, таимое в тиши.
Разумная, уселась на улице надежд,
И солнце благосклонно ее коснулось венед,
Рождаться в самом сердце дозволила словам
И, с разумом согласный, вручила мне калам,
Тончайшие сравнения сбирала каждый миг,
Тела жемчужин цельных пронзала каждый миг,
То жаловалась сердцу и обвиняла глаз,
То сердцу же о глазе сплетала свой рассказ.
Свои простерла крылья забот моих Хума,
Высоко в поднебесье взлетел орел ума.
Миры воображенья раскрылись для меня,
Парил я, мирозданье крылами оссня.
На солнце я направил земного вихря гнев,
Я для Нахид прекрасной пропел любви напев.
Взвил знамя на вершине седьмой твердыни я,
На ширь восьмого луга взираю ныне я.
По правилам я с небом общался наяву,
И другом серафимов я стал, по существу.
Я тем престол поставил, чей дом – небес эфир,
Дал собственному сердцу духовный эликсир.
Испил из винной чаши бесчувствия глоток,
Хуму – жилицу неба – я уловил в силок.
И как Пса, Пророку учителем я был,
И как Муса, для мудрых святителем я был,
Я в истину бросался – в глубокие моря,
И знаешь ты: нырял я за жемчугом не зря.