ПоэZия русского лета

В миру ли на ветру, в молитвах и борьбе
я точно не умру от жалости к себе.

Как три копейки прост, продлив отца и мать,

я буду в полный рост безвременье встречать.

На вороном коне без отдыха и сна.

Удача будет мне, как женщина, верна.

Под орудийный бит, открыв клыкастый рот,

архангел протрубит победных восемь нот.

С поддержкой огневой в пыли святых дорог

вы будете со мной, и с нами – русский Бог.

«Солнце темнеет, когда…»

Солнце темнеет, когда
в самой красивой воронке
дети хоронят кота,
бантик стянув на картонке.

Слышали шум за версту,

будто взрывались пакеты.
Ночью могилу коту
вырыл кусок от ракеты.

Мальчики слёзы не льют,

век у товарища краток.
Тучу расчертит салют
из деревянных рогаток.

Девочки сжались в комок,

топчут сандалики глину:
«Как же ты, как же ты мог
верных подружек покинуть!»

А высоко над землёй,

сдвинув сердитые брови,
кто-то большой-пребольшой
новый лоток приготовил.

«Блажен погибающий в первом бою…»

Блажен погибающий в первом бою,
с собой даже мухи не взявший.
Я родину самозабвенно люблю,
как полную грудь комиссарши.

На плечи закинув ручной пулемёт,

оправлю на кителе складки.
Куда комиссарша меня позовёт,
туда и пойду без оглядки.

Посажено солнце на маковку дня,

гудит, как встревоженный улей.
В открытом бою не уйти от меня
прицельно метнувшейся пуле.

Солдат из меня по всему никакой —

высокие берцы на замше,
зато, погибая, прикрою собой,
как родину, грудь комиссарши.

«Если вечером выйдешь на запад…»

Если вечером выйдешь на запад,
то под утро придёшь на восток.
Будто юбка у барышни, задран
этой пёстрой землицы кусок.

Кто ходил, тот уже не расскажет.

Только ветер до нас донесёт
вместе с запахом крови и сажи
аромат азиатских широт.

«Немытые руки раскинув…»

Немытые руки раскинув,
как чёрт от любви вереща,
вернётся на родину Киев
откушать с устатку борща.

Хромая на правую ногу,

протиснется ближе к столу
и скажет: «Насыпьте немного
борща дорогому хохлу».

И будет плести небылицы

в кругу сердобольных мещан
о том, как худел за границей,
скучая по русским борщам.

О том, как чужбина достала,

как недруги выгрызли бок…
Наевшись борща до отвала,
уснёт головой на восток.

А завтра, от наглости взмокши,

в обед изогнётся плющом,
подсядет к русне или к мокше
и плюнет в тарелку с борщом.

«Пока ревёт столетним кедром…»