ПоэZия русского лета

Скоро войне конец,
скоро придёт отец,
скоро воскреснет мать.
Видно, недолго ждать.

Скоро конец боям,

скоро воскресну сам.
Встану, пойду домой.
Кто тут ещё живой?

«Нынче правды в мире стало больше…»

Нынче правды в мире стало больше,
и она на нашей стороне.
А французы или, скажем, боши —
что они поймут в чужой войне?
Наша правда крепнет с каждым залпом,
прорастает в песнях и умах.
Это то, чего не сможет Запад
наскрести в армейских закромах.
То, чем не владеют англосаксы,
исстари народец воровской.
Есть у них лишь фунты или баксы,
правды нет за ними никакой.
Нашей правдой светится в полёте
дружная ракетная семья.
Наша правда бешено молотит
по бетонным норам бандерья.
И пускай ни капли ей не радо
лживое нацистское кубло,
можно жить без Gucci и без Prada,
а без правды будет тяжело.

«Вышли из-за лужи…»

Вышли из-за лужи
злые упыри
с дырочкой снаружи,
с дырочкой внутри.

Всем ховаться в погреб

и читать Псалтырь.
Вон идёт их подлый,
главный их упырь.

С дырочкой в макушке,

с дырочкой внизу.
С ним не сладить пушке,
пуле и ножу.

Как глухие стенки,

движутся полки.
Там и упыренки,
и упырюки.

Дух от них мерзотный.

Что же их возьмёт?
Цвет ли папоро́тный?
Волчий ли помёт?

Жаркая молитва

образу Христа?
Наша с ними битва
будет непроста.

Девушка заплачет,

зарыдает мать.
Так или иначе,
надо побеждать.

Надо через силу,

через смрад и дым.
Надо сквозь могилу
проскользнуть живым.

А не то и сами

станем упыри
с красными глазами,
с дырочкой внутри.

«Русская литература, ласковая жена…»

Русская литература, ласковая жена,
в городе Николаеве запрещена.
Разрешены аборты, пытки и кокаин.
Русской литературы нету для украин.
Разрешены «Макдоналдс», Будда и Сатана.
Русская литература нынче запрещена.
В городе Кропивницком, бывший Кировоград,
русской литературе больше никто не рад.
В Екатеринославе, на берегу Днепра,
знать не желают росчерк пушкинского пера.
Прокляли в Конотопе нашу «Войну и мир».
Будете, как в Европе, каждый себе Шекспир.
Видно за океаном пламя от русских книг.
Не дописав романа, празднует Стивен Кинг.
Было в семье три брата, нынче осталось два.
Сами ли виноваты, карма ли такова?
Горькие ли берёзы? Жёсткий ли алфавит?
Карцер для русской прозы будет битком набит.
Но как слеза ребёнка или кислотный тест —
русская запрещёнка стены насквозь проест.

«Сегодня убили детей…»

Сегодня убили детей,
убили вчера при обстреле,
и нету других новостей,
а эти давно надоели.
Нам нечем порадовать свет,
всё это неинформативно.
Другой информации нет.
«Убили, убили». Рутина.
Расстрелянный город Донецк,
Макеевки взрывы и стоны,
и тянутся ленты агентств,
вплетаясь в венок похоронный.