ПоэZия русского лета

«Он стоит на коленях, крестится…»

Он стоит на коленях, крестится,
молод, весел, рыжебород.
Между нами — окно и лестница,
на окне — деревянный кот.
Чей-то кот, позабытый в спешке,
статуэтка, ненужный груз.
Кот-мурлыка ершит в усмешке
свой единственный правый ус.
Тень в углу залегла густая.
Как же зыбок январский свет.
В небе зимнем, что запятая,
чёрный ворон — в броню одет.
Воин тоже в бронежилете,
но висок так опасно наг.
Хрипло воет январский ветер,
назначая, кто друг, кто враг.

«Церковь белая на пригорке…»

Церковь белая на пригорке,
снег похож на лебяжий пух.
Глаз Марии предельно зоркий,
музыкален девичий слух.
За спиною две сотни жизней,
на груди православный крест.
Снег молочный безукоризнен,
снег из рая для адских мест.
И так хочется в детство снова —
в утро первого января,
старый год обернётся новым,
свечка — каплями янтаря.
На льняную скатёрку жизни
истечёт прозорливый воск.
И на кухне, как тюль, повиснет
дым от папиных папирос,
но откроешь глаза и в небо
бросишь взгляд — небосвод свинцов.
Что нас ждёт впереди? Победа!
И отмщенье за всех отцов.

«Родить бы сына…»

Родить бы сына,
назвать Николашей.
Родить невинного,
кормить манной кашей.
Родить красивого,
глазами в деда.
Пусть вырастет сильным,
балованным сердцеедом.
Родить бы дочку,
тонкую, как берёзка,
беленькие носочки,
платье в полоску.
Волос тугой, русый,
не сплесть в косоньку,
плечики узкие,
пяточки абрикосовые.

«Никого не родишь. Только чёрный камыш да слепая луна…»

Никого не родишь. Только чёрный камыш да слепая луна
над рекой, не пройдёт человек, даже серая мышь здесь
боится бежать по прямой. Степь — лоскутный пейзаж и
горячий рубеж, пограничье двух разных миров. Я люблю
этот кряж, его дикий мятеж в кружевах кучевых облаков.
И винтовка в руках, и ни шагу назад, здесь забытая
Богом земля. И бесплодны поля, где под небом лежат
нерождённые сыновья.

«Здравствуй, мама! В моём блокноте…»