Поэзия Серебряного века (Сборник)

Язык, великолепный наш язык.
Речное и степное в нем раздолье,
В нем клекоты орла и волчий рык,
Напев и звон и ладан богомолья.

В нем воркованье голубя весной,

Взлет жаворонка к солнцу – выше, выше.
Березовая роща. Свет сквозной.
Небесный дождь, просыпанный по крыше.

Журчание подземного ключа.

Весенний луч, играющий по дверце.
В нем Та, что приняла не взмах меча,
А семь мечей – в провидящее сердце.

И снова ровный гул широких вод.

Кукушка. У колодца молодицы.
Зеленый луг. Веселый хоровод.
Канун на небе. В черном – бег зарницы.

Костер бродяг за лесом, на горе,

Про Соловья-разбойника былины.
“Ау!” в лесу. Светляк в ночной поре.
В саду осеннем красный грозд рябины.

Соха и серп с звенящею косой.

Сто зим в зиме. Проворные салазки.
Бежит савраска смирною рысцой.
Летит рысак конем крылатой сказки.

Пастуший рог. Жалейка до зари.

Родимый дом. Тоска острее стали.
Здесь хорошо. А там – смотри, смотри.
Бежим. Летим. Уйдем. Туда. За дали.

Чу, рог другой. В нем бешеный разгул.

Ярит борзых и гончих доезжачий.[33]
Баю-баю. Мой милый! Ты заснул?
Молюсь. Молись. Не вечно неудачи.

Я снаряжу тебя в далекий путь.

Из тесноты идут вразброд дороги.
Как хорошо в чужих краях вздохнуть
О нем – там, в синем – о родном пороге.

Подснежник наш всегда прорвет свой снег.

В размах грозы сцепляются зарницы.
К Царьграду не ходил ли наш Олег?[34]
Не звал ли в полночь нас полет Жар-птицы?

И ты пойдешь дорогой Ермака,[35]

Пред недругом вскричишь: “Теснее, други!”
Тебя потопит льдяная река,
Но ты в века в ней выплывешь в кольчуге.

Поняв, что речь речного серебра

Не удержать в окованном вертепе,[36]
Пойдешь ты в путь дорогою Петра,
Чтоб брызг морских добросить в лес и степи.

Гремучим сновиденьем наяву

Ты мысль и мощь сольешь в едином хоре,
Венчая полноводную Неву
С Янтарным морем[37] в вечном договоре.

Ты клад найдешь, которого искал,

Зальешь и запоешь умы и страны.
Не твой ли он, колдующий Байкал,
Где в озере под дном не спят вулканы?

Добросил ты свой гулкий табор-стан,

Свой говор златозвонкий, среброкрылый —
До той черты, где Тихий океан
Заворожил подсолнечные силы.

Ты вскликнул: “Пушкин!” Вот он, светлый бог,

Как радуга над нашим водоемом.
Ты в черный час вместишься в малый вздох.
Но Завтра – встанет! С молнией и громом!

3 июля 1924 Шатэлейон

Зинаида Гиппиус

(1869–1945)

Зинаида Николаевна Гиппиус, жена и ближайший единомышленник Д. С. Мережковского, считала литературно-общественную деятельность наиболее важной для себя. В историю литературы она вошла не только как поэтесса, но и как блестящий критик и яркий публицист (под псевдонимом Антон Крайний). Гиппиус стояла у истоков русского символизма и стала одним из его лидеров. Вместе с Мережковским и Минским она принадлежала к религиозному крылу этого направления: они связывали обновление искусства с богоискательскими задачами.