Но в мире есть иные области,Луной мучительной томимы.Для высшей силы, высшей доблестиОни вовек недостижимы.Там волны с блесками и всплескамиНепрекращаемого танца,И там летит скачками резкимиКорабль Летучего Голландца.[96]Ни риф, ни мель ему не встретятся,Но, знак печали и несчастий,Огни святого Эльма[97] светятся,Усеяв борт его и снасти.Сам капитан, скользя над бездною,За шляпу держится рукою.Окровавленной, но железноюВ штурвал вцепляется – другою.Как смерть, бледны его товарищи,У всех одна и та же дума.Так смотрят трупы на пожарище —Невыразимо и угрюмо.И если в час прозрачный, утреннийПловцы в морях его встречали,Их вечно мучил голос внутреннийСлепым предвестием печали.Ватаге буйной и воинственнойТак много сложено историй,Но всех страшней и всех таинственнейДля смелых пенителей моря —О том, что где-то есть окраина —Туда, за тропик Козерога![98] —Где капитана с ликом КаинаЛегла ужасная дорога.(1909)
В пути
Кончено время игры,Дважды цветам не цвести.Тень от гигантской горыПала на нашем пути.Область унынья и слез —Скалы с обеих сторонИ оголенный утес,Где распростерся дракон.Острый хребет его крут,Вздох его – огненный смерч.Люди его назовутСумрачным именем: «Смерть».Что ж, обратиться нам вспять,Вспять повернуть корабли,Чтобы опять испытатьДревнюю скудость земли?Нет, ни за что, ни за что!Значит, настала пора.Лучше слепое Ничто,Чем золотое Вчера!Вынем же меч-кладенец,Дар благосклонных наяд,Чтоб обрести наконецНеотцветающий сад.(1909)
Сонет
Я, верно, болен: на сердце туман,Мне скучно все – и люди, и рассказы,Мне снятся королевские алмазыИ весь в крови широкий ятаган.Мне чудится (и это не обман),Мой предок был татарин косоглазый,Свирепый гунн… Я веяньем заразы,Через века дошедшей, обуян.Молчу, томлюсь, и отступают стены:Вот океан, весь в клочьях белой пены,Закатным солнцем залитый гранитИ город с голубыми куполами,С цветущими жасминными садами,Мы дрались там… Ах, да! Я был убит.(1912)