Поэзия Серебряного века

Прохожу ночной деревней,
В темных избах нет огня,
Явью сказочною, древней
Потянуло на меня.

В настоящем разуверясь,

Стародавних полон сил,
Распахнул я лихо ферязь,[333]
Шапку-соболь заломил.

Свистнул, хлопнул у дороги

В удалецкую ладонь,
И, как вихорь, звонконогий
Подо мною взвился конь.

Прискакал. Дубровым зверем

Конь храпит, копытом бьет, —
Предо мной узорный терем,
Нет дозора у ворот.

Привязал гнедого к тыну;

Будет лихо али прок,
Пояс шелковый закину
На точеный шеломок.[334]

Скрипнет крашеная ставня…

“Что, разлапушка, – не спишь?
Неспроста повесу-парня
Знают Кама и Иртыш!

Наши хаживали струги

До Хвалынщины[335] подчас, —
Не иссякнут у подруги
Бирюза и канифас[336]…”

Прояснилися избенки,

Речка в утреннем дыму.
Гусли-морок, вслипнув звонко,
Искрой канули во тьму.

Но в душе, как хмель, струится

Вещих звуков серебро —
Отлетевшей жаро-птицы
Самоцветное перо.

(1912)

* * *

Мне сказали, что ты умерла
Заодно с золотым листопадом
И теперь, лучезарно светла,
Правишь горним, неведомым градом.

Я нездешним забыться готов,

Ты всегда баснословной казалась
И багрянцем осенних листов
Не однажды со мной любовалась.

Говорят, что не стало тебя,

Но любви иссякаемы ль струи:
Разве зори – не ласка твоя,
И лучи – не твои поцелуи?

1911?

* * *

Обозвал тишину глухоманью,
Надругался над белым “молчи”,
У креста простодушною данью
Не поставил сладимой свечи.

В хвойный ладан дохнул папиросой

И плевком незабудку обжег, —
Зарябило слезинками плёсо,
Сединою заиндевел мох.

Светлый отрок – лесное молчанье,

Помолясь на заплаканный крест,
Закатилось в глухое скитанье
До святых, незапятнанных мест.

Заломила черемуха руки,

К норке путает след горностай…
Сын железа и каменной скуки
Попирает берестяный рай.

Между 1914 и 1916

Рождество избы

От кудрявых стружек пахнет смолью,
Духовит, как улей, белый сруб.
Крупногрудый плотник тешет колья,
На слова медлителен и скуп.

Тёпел паз, захватисты кокоры,[337]

Крутолоб тесовый шоломок.
Будут рябью[338] писаны подзоры[339]И лудянкой[340] выпестрен конек.

По стене, как зернь, пройдут зарубки:

Сукрест, лапки, крапица, рядки,
Чтоб избе-молодке в красной шубке
Явь и сонь мерещились – легки.

Крепкогруд строитель-тайновидец,

Перед ним щепа как письмена:
Запоет резная пава с крылец,
Брызнет ярь с наличника окна.

И когда очёсками кудели

Над избой взлохматится дымок —
Сказ пойдет о красном древоделе
По лесам, на запад и восток.

Между 1915 и 1917

Из цикла “Поэту Сергею Есенину"

2