Поэзия Серебряного века

Ее стихи отличались не только новыми для русской поэзии мотивами, но и зрелым мастерством, стилистической и ритмической изысканностью при внешней скромности и отсутствии эффектов. Поэтесса обладала исключительным умением писать афористически, замыкать свою мысль в краткие, выразительные, легко запоминающиеся формы.

После революции Гиппиус вместе с мужем эмигрировала из России, не приняв советской власти.

Любовь – одна

Единый раз вскипает пеной
И рассыпается волна.
Не может сердце жить изменой,
Измены нет: любовь – одна.
Мы негодуем, иль играем,
Иль лжем – но в сердце тишина.
Мы никогда не изменяем:
Душа одна – любовь одна.

Однообразно и пустынно,

Однообразием сильна,
Проходит жизнь… И в жизни длинной
Любовь одна, всегда одна.

Лишь в неизменном – бесконечность,

Лишь в постоянном – глубина.
И дальше путь, и ближе вечность,
И всё ясней: любовь одна.

Любви мы платим нашей кровью,

Но верная душа – верна,
И любим мы одной любовью…
Любовь одна, как смерть одна.

1896

Электричество

Две нити вместе свиты,
Концы обнажены.
То “да” и “нет” – не слиты,
Не слиты – сплетены.
Их темное сплетенье
И тесно, и мертво.
Но ждет их воскресенье,
И ждут они его.
Концов концы коснутся —
Другие “да” и “нет”,
И “да” и “нет” проснутся,
Сплетенные сольются,
И смерть их будет – Свет.

1901

Пауки

Я в тесной келье – в этом мире.
И келья тесная низка.
А в четырех углах – четыре
Неутомимых паука.

Они ловки, жирны и грязны.

И всё плетут, плетут, плетут…
И страшен их однообразный
Непрерывающийся труд.

Они четыре паутины

В одну, огромную, сплели.
Гляжу – шевелятся их спины
В зловонно-сумрачной пыли.

Мои глаза – под паутиной.

Она сера, мягка, липка.
И рады радостью звериной
Четыре толстых паука.

1903

Она

В своей бессовестной и жалкой низости,
Она, как пыль, сера, как прах земной.
И умираю я от этой близости,
От неразрывности ее со мной.

Она шершавая, она колючая,

Она холодная, она змея.
Меня изранила противно-жгучая
Ее коленчатая чешуя.

О, если б острое почуял жало я!

Неповоротлива, тупа, тиха.
Такая тяжкая, такая вялая,
И нет к ней доступа – она глуха.

Своими кольцами она, упорная,

Ко мне ласкается, меня душа.
И эта мертвая, и эта черная,
И эта страшная – моя душа!

1905

Петербург

Сергею Платоновичу Каблукову[38]

Люблю тебя, Петра творенье…