Поэзия социалистических стран Европы

Тебя Медведиц поступь золотая —
Ты чувствуешь — уводит в вышину.
Ты научился слышать тишину
И жить, как дуб, корнями в мир врастая.

Ты ощущаешь: ветер, налетая,

К тебе несет потоков пелену.
Ты зацветаешь, у весны в плену,
С ветвями вишен ветви рук сплетая.

Теперь твой срок пришел. Речным простором

Плыви, как лебедь, белым осиян.
Рождает розы каждый твой изъян.

В твоих ошибках вспыхивает свет.

И звездно-ярко, как слепой поэт,
Ты проникаешь в будущее взором.

«Дай мне в тебя вглядеться…» Перевод А. Парина

Дай мне в тебя вглядеться. Подожди.
Как стая птиц, закончив перелет,
Спустились мысли с облачных высот —
Им нужно время, чтоб в себя прийти.

Вселенной было мало им в пути,

Все, кроме звезд и высоты, — не в счет.
Но явлен мне бровей твоих разлет —
И звезды остаются позади.

Ты — это ты. Могу тебя обнять,

И снова можем мы побыть вдвоем.
И мне легко и радостно опять.

Смеется все внутри, хоть губы сжаты.

Но вижу блики на лице твоем,
И с губ слетают хохота раскаты.

«Ты и пространство слиты, нет границы…» Перевод А. Парина

Ты и пространство слиты, нет границы.
И ум никак вопроса не решит,
Что

мне, а что тебе принадлежитВ игре, которая меж нами длится.

Такая слитность к слову «мы» стремится.

Небесный блеск, из тонких нитей свит,
Звучаньем слившихся миров спешит
Излиться радостью на наши лица.

Когда мой взгляд сплетается с твоим,

Родник согласья неостановим,
И изумляет нас его биенье.

Такой любви не знать успокоенья.

Откуда силы мы берем, откуда
Переносить такой избыток чуда?

Вальтер Вомацка (ГДР)

Фрагмент витража.

Иоганнес Бобровский

^{50}

И.-С. Бах Перевод В. Леванского

Городская свирель —
сей муж своенравный, со шпагой,
как с мелодией сентиментальной
(и представьте себе,
человек деловой,
знает цену
и себе и другим),
детской радости полный
там, где плещет волна, там, где время
как живая вода.
Оттого с ним и дружат
и нагой Иордан,
и беременный небом
Евфрат.

Нет, ему не забыть

биенье залива морского
и того, кто незримо
ступал за огнем уходящим,
окликая планеты,
задыхаясь в древней тоске.
И порой, то ли в Кётене,
где блещет придворная музыка,
то ли в Лейпциге
(роскошь бюргеров, великолепье) —
приближается звук,
возникает то самое — вновь.
Под конец
он не слышит уже
ликованья вешнего Троицы
в трубном пении меди
(до которой — 16 футов).

Только юные флейты

бегут перед ним, танцуя,
когда он, утомленный,
нотные бросив тетради,
покидает свой дом старомодный,
чуя ветер летучий, уже
не узнавая земли.

Памятный листок Перевод Е. Витковского