Поэзия страсти

Раньше с Ирен никогда такого не было. Секс представлял собой необходимое условие и в то же время следствие отношений между мужчиной и женщиной. Как только появлялся парень, он неизбежно спустя неделю или, и того меньше, пару дней заводил речь о постели. Ирен смирилась с этим. Что поделаешь. Сама природа так устроила. Все занимаются тем же и ничего, не жалуются. Ну и она потерпит. Ведь и другие женщины терпят. Не первая и не последняя. Зачем усложнять естественные вещи? И Ирен считала секс чем-то вроде обязанности, благодарности мужчине за оказываемое внимание. Ведь за все в жизни нужно платить.

Потом появился Марк, и уж ему-то, освободившему ее от тирании отца, Ирен никогда не отказывала. Считала, что просто не имела права отказывать. В любой день, в любое время суток. Тем более что Марк был не самым отвратительным любовником. Иногда с ним даже…

Странно. Но все эти перечисления, возникшие в памяти в одно мгновение, бесконечные клиенты, которые каждую ночь сменяли друг друга, теперь казались…

Ирен даже не смогла стоять и села. Нет, конечно, они и раньше ничего, кроме отвращения, не вызывали. Но ведь были и удачные дни, когда все проходило в пределах разумного. Когда вроде и терпелось легко. Однако сейчас от этих «удачных» случаев по телу пробежала болезненная дрожь. Появился какой-то эталон, с которым все они были сопоставлены и, разумеется, не выдержали конкуренции. Может, Ирен кого-то не запомнила? Кого-то, кто подарил ей — настоящее удовольствие? Скотт, Фрэни, Морис, Марк, Том, Фредерик, Ардье. Ее чуть не стошнило. Мерзость какая! Нет. Этот кто-то не был ее парнем или клиентом. И вдруг ее осенило: Жанлен! Но ведь разве такое возможно! Еще вчера, входя в его комнату, она питала истинное отвращение к возможному соитию с ним.

Ужасное, удушающее, осложненное чувством долга.

А теперь вдруг… Но сомнений не осталось.

Когда его руки гладили волосы, когда один из горячих нежных пальцев нечаянно дотронулся до щеки, Ирен подскочила со стула. Впервые в жизни она хотела мужчину. Тело жаждало волнующих прикосновений, тело вспыхивало при едином воспоминании о прошлой ночи. Стоило Ирен осознать свое желание, как душу наполнило смятение. Ведь Жанлен вчера уже ясно показал, что ему не нужен секс. Конечно, разве мог он заподозрить в ней столь неестественное желание? Или естественное? Ирен много раз слышала рассказы подруг, которые с восторгом описывали свои любовные похождения. Само собой, она им не верила. Просто не хотят признаться, что мучаются, что с удовольствием бы бросили все это, если бы была возможность иначе завлечь мужчину. Так, может, дело обстоит иначе? Может, это просто Ирен фатально не везло с любовниками? Что ж, не стоит отбрасывать и эту версию. Но как теперь быть? Будучи осознанным, желание возросло в несколько раз. Конечно, легче хотеть, если точно знаешь, чего именно хочешь. И как теперь быть? Ведь Жанлен ясно дал понять свою позицию в этом вопросе. Ладно, придется сдерживать свои порывы. Потерпеть, пока не съедет на другую квартиру. Даже смешно стало: раньше не знала, как отбиться, а теперь и охота пришла, а не подступиться. Но почему в жизни все шиворот-навыворот?

В этот момент щелкнул дверной замок. В кухню ввалился Жанлен, мокрый и взъерошенный, с двумя огромными пакетами продуктов.

— Уф! Ну и погода, — пробасил он.

Действительно, джинсы вымокли по колено, словно он мерил глубину луж, о куртке и говорить нечего — с рукавов струйками стекала вода. А Ирен не замечала всего этого. Внимание само собой сосредоточилось на его движениях, на тайной силе, скрытой в широкоплечем крепком теле. Она не думала, что будет так трудно сдерживаться. Ужасно трудно. Хотелось прижаться к его груди, хотелось уступить его ласкам, хотелось слиться с этим человеком.

— Наверняка каналы выйдут из берегов, — продолжал он, раскладывая продукты по полкам холодильника.

Ирен подошла и стала снимать с него мокрую куртку.

— Ты бы шел сразу в душ, я здесь разберу.

Она почувствовала, как вздрогнули его плечи, едва ее пальцы прикоснулись к ним. Он послушно скинул куртку и, повернувшись, почесал затылок.

— Ты права, только грязи тут наделал.

Действительно, грязи он наделал. По всей кухне чернели следы ботинок и поблескивали зыбкими поверхностями лужицы. Окинув все это взглядом, он только присвистнул.

— Вот олух, сейчас уберу!

— Шел бы ты в душ и не крутился бы под ногами, — наставительно заметила Ирен.

— Он улыбнулся.

— Договорились. — И удалился.

Ирен вздохнула с облегчением. Отлично. Теперь хоть не придется постоянно одергивать себя, следить за каждым движением. Она уже чувствовала, что воля в любой момент может подвести.

Послышался шум воды, и у Ирен перед глазами сам собой возник запретный образ. Обнаженное мужское тело, сильное, мускулистое. Горящее, манящее. Черт! Да что же это такое? Еще вчера Ирен не могла представить себе ничего подобного. Надо отвлечься.