Поэзия (Учебник)

Сияла ночь; бред вспыхивал, как воздух,
В твоих зрачках и был непобедим.
Стеклянный куб террасы, небо в звездах,
Трава и дым.

В отчаянье сплошных несовпадений,

Сквозь сон и свет
Беспомощно среди ночных растений
Рыдать, как Фет.

Стать маленьким, похожим на японца,

Непрочным, как стекло;
Открыть глаза, чтобы увидеть солнце,
А солнце не взошло. [58]
2001

Игорь Булатовский, 1971

                      ***
Что ни скажи, все Тютчев на порог,
Верлен — в раздвоенный хрусталик,
но бедность эта не порок,
а впрок отложенный сухарик.

Не говори, ни даже не молчи,

ни даже не звени ключами,
а слушай, как звенят ключи
в пальто с печальными плечами,

в том старом, сердцем траченном пальто,

кому-то никому идущем,
кто в нем становится Никто,
куда-то не туда идущим,

где так легко, где так легко не быть,

что быть легко на самом деле:
на тяжести раскачивая нить.

О, умереть от этих вот качелей!

[51]

^{ТАКЖЕ СМ.:}

^{Анна Ахматова (2.2),}

^{Осип Мандельштам (2.4),}

^{Василий Ломакин (2.4),}

^{Иосиф Бродский (5.2),}

^{Давид Самойлов (6.2),}

^{Геннадий Алексеев (9.1.4),}

^{Игорь Чиннов (10.4),}

^{Андрей Николев (11.2),}

^{Александр Блок (11.4; 11.5),}

^{Осип Мандельштам (18.2.2),}

^{Иосиф Бродский (18.2.3),}

^{Аркадий Драгомощенко (20.1),}

^{Андрей Монастырский (23.3).}

18. Формат

18.1. Жанр и формат

С самых древних времен поэзия основывалась на представлении о том, что определенное содержание неразрывно связано с определенной формой. Круг возможных тем и возможных поэтических задач был довольно ограниченным, каждая тематическая область понималась как автономная, независимая от других, и казалось естественным, что для каждой такой области есть свои выразительные средства.

Для военных гимнов использовался один набор средств, среди которых были и характерные ритмы, и предпочтительные образы, для воспевания богов — другой, для песен о любви — третий. Такое тесное единство содержательных и формальных свойств текста привело к появлению жанров — устойчивых типов текста.

Существование жанров упрощало жизнь и поэтам, и читателям. Поэт располагал строгими рамками, внутри которых можно было не только стремиться к идеальному балансу заранее известных элементов, но и экспериментировать, слегка испытывая эти рамки на прочность. А читатель изначально понимал, чего ждать и чего не ждать от произведения, на чем в первую очередь сосредоточивать внимание и т. д.

Наиболее важным контекстом для восприятия стихотворения оказывались другие стихотворения этого жанра: ода воспринималась в первую очередь на фоне других од (особенно — классических, образцовых), элегия — на фоне других элегий. Это была очень удобная система, поэтому жанры существовали в мировой поэзии много веков, хотя и постепенно менялись. Так, басня — короткая история с обобщенно-условными персонажами и поучительным выводом — возникла как жанр короткой прозы, а потом постепенно стала стихотворной. Кроме того, в русской поэзии она приобрела дополнительный признак — разностопный ямб с вольной рифмовкой (11. Метрика).

Внутренняя эволюция жанра не отменяла почти непере-ходимых границ между жанрами. Стоявшая за каждым жанром многовековая традиция предписывала жанру не только формальные и тематические черты, но и определенное мировоззрение. В основе басни лежит представление о простоте и ясности моральных принципов и законов бытия, в основе оды (обращенной обыкновенно к монархам и другим высокопоставленным особам) — незыблемость общественной иерархии.

Устойчивость жанровой системы соответствовала такой картине мира, в которой все основные понятия заданы раз и навсегда. Кроме того, каждый жанр был рассчитан на определенные читательские реакции. Несколько упрощая, можно сказать, что от всякой эпиграммы читатель должен рассмеяться, над всякой элегией — задуматься, от всякой оды — испытать воодушевление.