Поэзия (Учебник)

     ЛЕБЕДЬ, РАК И ЩУКА

Когда в товарищах согласья нет,

На лад их дело не пойдет,
И выйдет из него не дело,
только мука.

^____________

Однажды Лебедь, Рак да Щука
Везти с поклажей воз взялись
И вместе трое все в него впряглись;
Из кожи лезут вон, а возу все нет ходу!
Поклажа бы для них казалась и легка:
Да Лебедь рвется в облака,
Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.
Кто виноват из них, кто прав, — судить не нам;
Да только воз и ныне там. [180]

1814

Анри Волохонский, 1936

           КЕНТАВР
              Басня

Кентавр

Наевшись раз малины
По горло человечьей половины
К березке стройной подошел
И начал об нее тереться
Чтобы согреться
И почесать
Свой вот уж десять лет как шелудивый бок
Тут из соседнего дупла ему ответил бог
Что жизнь-то наша братец значит даром не проходит
И что сойдет с копыт — то с рук не сходит [165]

Павел Гольдин, 1978

                  СОНЕТ

Может ли срезанный цветок сострадать работающему

                                                                     телевизору?
Песчинка есть волна, волна есть песчинка.
Как хорошо быть зайцем среди русалок.
Страх превращает кишки в тошнотворный холодный хобот,
спокойствие делает мозгом и магнолиевый плод.
И рыболовная сеть сгодится в охоте на лис.
Отдыхающие едят радость рассвета, погрузившись
                                                               в песок и пену.
Обтекаемая форма делает неуязвимой для щупалец.
Лесть — наше отечество, идущие гуськом приветствуют
                                                                               тебя, —
шепчет собеседнику мамонт ростом с рыжего спаниеля.
В окошке пустого света видны сплетенные хоботы. [85]

Михаил Айзенберг, 1948

                   ***
— Ты послушай вот, что тебе скажу, —
говорит душа.
— Я который год за тобой слежу,
на счету держа
(говорит душа).
А узнала лишь, как ты плохо спишь,
как ты воду пьешь.
Ешь да пьешь, да себя казнишь.
О, господин, не живи один —
пропадешь.

Говорю душе:

— Вон от той черты до вон той черты
никогда уже не ходить гурьбой.
Только я да ты
(говорю душе),
только мы с тобой.
Не беда, не суть, что сжимает грудь,
духотой грозя.
И хочу сказать: отпусти, забудь.
А уже нельзя. [12]
1986

^{ТАКЖЕ СМ.:}

^{Игорь Чиннов (7.2).}

18.2. Традиционные жанры

18.2.1. Элегия

Элегия (по-древнегречески жалобная песнь) возникла из песни, сопровождавшей погребение умершего, и унаследовала от нее тему бренности всего земного, печали и разочарования. Пройдя длинный путь от античности до современности, элегия постепенно утратила обязательную связь с ритуальными мотивами, хотя в русских элегиях XVIII и XIX веков они все еще заметны. Родоначальник русской элегии Александр Сумароков часто посвящал стихи этого жанра смерти близких или любовным страданиям, а одна из самых известных русских элегий XIX века называется «Сельское кладбище» (перевод Василия Жуковского из английского поэта Томаса Грея).

Элегия вовсе не обязательно выражает тоску об умершем человеке. Любой утраченный, но дорогой поэту объект может стать темой элегии. Это может быть ушедшая любовь или прошедшее детство, утраченная родина или какой-либо памятный предмет. Элегия всегда была реакцией на некое травматическое переживание, на ощущение утраты. Но для авторов элегий утрата была важна не сама по себе, а как повод для размышлений о человеческой жизни вообще, о месте человека в мире.