Поэзия вагантов

Это произведение быстро получило известность и за школьными стенами, так что уже в 70-х годах IX в. римский диакон Иоанн, один из виднейших церковных деятелей и писателей своего времени, получил заказ на стихотворное переложение «Пира Киприана» для застолья папы Иоанна VIII; он выполнил его довольно гладкими стихами, почти ничего не прибавив и не убавив к исходному тексту:

Праотец Адам уселся всех среди пирующих,
Ева, грешница-праматерь — на фиговом листвии,
Сел на плуге сын их Каин, Авель — на подойнике…

и т. д.

В этом ритмизованном переложении «Пир Киприана» и получил наибольшее распространение в сохранившихся рукописях.

Теренций и скоморох

(«Terentius et mimus». Poetae lat. Carol., IV, p. 1088)

Загадочное стихотворение, конец которого не сохранился; по-видимому, оно служило введением к какому-то более крупному сочинению. Сохранилось в рукописи X в.; Теренций в X в. был одним из самых читаемых античных авторов и чтился как учитель нравственности.

Вразумление голиарду

(«Versus modicos et Musae pauperis ausum…»)

Печатается по «Carmina medii aevi», ed. H. Hagen, Bern, 1877, p. 193. Стихотворение из бернской рукописи XII в. под заглавием «К нищенствующему стихотворцу, стихами и хвалу и дары себе вымогающему». Стихотворение обычного ученого антикизирующего стиля, с условным обращением «Цецилиан», заимствованным едва ли не из Марциала.

Обличение на голиарда

(«Rura tibi, mannus, domus, esca, pecunia, pannus…»)

Печатается no «Neues Archiv der Gesellschaft für ältere deutsche Geschichtskunde», 35 и 36 (1909—10). Публикация Вернера по Санкт-Галленской рукописи XIII в., содержащей моралистические упражнения разного рода; стихотворение явно представляет собой опыт неумелого стихотворца, пробующего силы на леонинском стихе и старающегося лишь о том, чтобы нанизать побольше строк и рифм, без всякой заботы о последовательности и композиции; обличение голиарда для него — в достаточной степени случайная тема. Стихотворение имеет также краткую редакцию, немного более позднюю (сокращения, сделанные в ней, отмечены квадратными скобками): любопытно, что сокращены были все мотивы, указывающие, что обличаемый голиард — стихотворец или по крайней мере песнопевец. Поэтому, когда Ю. Вернер нашел и опубликовал краткую редакцию стихотворения, он усмотрел в ней подтверждение модной в его время теории В. Мейера о том, что ваганты сами ничего не сочиняли; и лишь через год сам В. Мейер указал ему на более пространную редакцию, свидетельствующую о противоположном. — Как по не-антикизирующему стиху (леонины), так и по не-антикизирующему стилю (безудержный риторический пафос) стихотворение представляет собой любопытный контраст с предыдущим.

Матвей Вандомский

Из «Письмовника»

[I] «Care pater, patria redolens pietate patronus…» (II, 8); [II] «Nate, vale, studio sollemnis, ut audio, patris…» (II, 9); [III] «Non quia spes vitae mihi sit, sed olore magistro…» (II, 1); [IV] «Delicias sine messe seris, dum quastibus audes…» (II, 2))

Печатается no «Sitzungsberichte der Bayer. Akademie der Wissenschaften», 1872, p. 561 сл., публикация В. Ваттенбаха. Матвей Вандомский (ок. 1130–1190) — один из самых типичных представителей «овидианского возрождения» XII в., преподаватель словесных наук в Орлеане и Париже, плодовитейший поэт, автор получившего широкую известность учебника стихотворства в стихах (правила и образцы описаний лиц, мест, времен года, разбор тропов и фигур и пр.) и множества стихотворений и небольших поэм, часто — на античные темы. Его письмовник — стихотворное переложение тем из настоящих письмовников, очень многочисленных в XI–XII вв. (клирик просит у папы помощи от утеснений клира со стороны мирян, а папа отвечает, что клир сам заслужил это своими пороками; друг сочувствует другу, потерявшему свои деньги при переезде в Италию, и т. д.), но развернутое риторически до предельной цветистости по образцу «Героид» и понтийских посланий Овидия. По стихам Матвея Вандомского и Серлона Вильтонского (см. ниже) читатель может представить себе характер «овидианства» XII в. до его социального опускания в творчество вагантов.

Серлон Вильтонский

Любовные элегии

([I] «Pronus erat Veneri Naso, sed ego mage pronus…»

[II] «Quadam nocte, loco quadam, cum virgine quadam…»

[III] «In bivio ponor, binas amo, ducere conor…»

Dronke, p. 493, 503, 505)