Поэзия зла

Гудит сотовый – конечно же, Лэнг; ну прямо-таки улучает моменты. За вечер я сбрасывала его звонки уже примерно пять раз. Мы с моим «Глоком» поднимаемся наверх и обнаруживаем, что комната пуста и пованивает: ну а что вы хотели, если пакеты с останками нашего ночного «загула» до сих пор не вынесены. Их бы в мусорку – навеки, вместе с Поэтом, – но ни то, ни другое улетучиваться не спешит. Я спускаюсь вниз и иду в ванную, где кладу «Глок» на тумбу. Сотовый звонит снова, и на этот раз, видя номер Лэнга, трубку я все же беру.

– Джаз, какого черта? Я тут весь извелся!

– Тут такой ад… все навалились, просто душат. Приходилось отбрыкиваться, как могу.

– Ясное дело… Мне сообщили. Что там произошло?

Я рассказываю ему обо всем вкратце. Вдаваться в детали просто влом, но необходимо. Все это мне придется пересказывать еще и в участке, раз десять. Ответ Лэнга, когда я заканчиваю, звучит так:

– Херня это все. Пацана ты не убивала. Главное, помни это сама, ясно? А убил его он.

Тревожно сжатое нутро говорит об обратном. Да и факты… Похоже, что мальчика убил все же не Поэт, а я. Это я нажала на спусковой крючок.

– Сейчас думаю принять душ, а потом помчусь в участок, делать официальное заявление.

– Я срочно вылетаю.

– Не вздумай. Сиди там и шевелись, выискивай все, что нам необходимо для его поимки. У меня еще никогда так не горела на него душа, как сейчас.

– Сэм…

– Я серьезно, Лэнг. Оставайся там. Работай над этим делом. Соберись.

Линию заполоняет тишина.

– А ты как планируешь себя выгораживать?

– У меня есть съемки с камеры, установленной Уэйдом. Там у двери взрослый мужчина. Ясно, что меня подставили. Со мной все будет в порядке.

– Да, конечно. Очень кстати. Это должно сработать. Ты чертовски крута. Позвони мне после процедуры опроса.

– О’кей. До связи.

Больше на разговор я не трачу ни секунды. Мне ужасно нужно побыть одной.

Кладу трубку рядом с пистолетом и скидываю с себя все, что есть, в мусорную корзину. Через пару секунд струи горячего душа приносят блаженное облегчение, и я каким-то образом вытесняю из головы события ночи. Есть риск сломаться, но я ни за что не могу допустить этого сейчас, пока не сделаю все, что можно сделать, и не останусь наедине с собой.

Завернувшись в халат, выхожу из душа – и тут в дверном проеме вижу Уэйда. Он осунулся от усталости, а одет, что для него нехарактерно, в джинсы и мятую футболку.

– Я примчался, как только услышал.

– А что с твоим делом? – спрашиваю я с беспричинной злостью. – Ты сам разве не должен сейчас ловить убийцу?

– Мое дело…

– Не отвлекайся по мелочам, когда у тебя самого дел невпроворот. А уж я как-нибудь здесь справлюсь.

Я тянусь к шкафу возле ванны, и в эту секунду Уэйд хватает меня за руку, поворачивая лицом к себе.

– Своего я поймал. И Поэта тоже загоним в угол.

– Пока он загоняет меня.

– Ничего. Верх будет за нами.

Я с трудом сглатываю. Перед глазами у меня тот мальчуган – неживой, с остановившимися глазами… Я отбрасываю эту сцену в сторону, цепляясь за рассудок, пока он цел.

– Я убила мальчика, Уэйд. Еще совсем ребенка.

– Перестань, – укоряет он. – Не изводи себя. Поэт…

– Только не говори, что его убил он. Лэнг тоже так сказал, но это не оправдание. На долбаный курок нажимал не Поэт. На него нажала я.

Голос у меня безотчетно повышается. В груди взбухает темный пузырь чего-то, чему сложно подыскать название. Я снова сглатываю – тяжело, глубоко.

– Мне нужно одеться, – говорю, поворачиваясь к шкафу. – Меня там ждет мой представитель.

– Кстати, насчет него, – слышу я из-за спины.

– Насчет кого? – разворачиваясь, спрашиваю я.

– Твоим представителем надо назначить меня.

– Почему?

– Хотя бы потому, что твое собеседование должно начаться завтра, а они прессуют, чтобы уже сегодня вечером.

У меня внутри все переворачивается от возможных последствий такого деяния, которые я даже не до конца просекаю.

– Я не очень сильна в таких вещах, – признаюсь я. – Если на то пошло, не очень-то часто стреляю в людей.

– А я – да. Есть и еще одна причина, чтобы я был твоим поверенным. Я сейчас разговаривал с Мартинесом; так вот, за пять минут он четырежды произнес фразу «мне сказал капитан». Вдумайся – четыре раза. Мэр, возможно, пытается отгородиться от Ньюмана за счет тебя и твоего дела, а капитана выставляет своим рупором.

– Хорошо, – я киваю, благодарная за такую подсказку. – Но ведь ты из ФБР. Ты вообще можешь выступать моим поверенным?

– Скажи «да». А уж я устрою так, чтобы это произошло.

Я ведь не дура. Уэйд прав по всем пунктам.

– Тогда – «да». Ты мой поверенный.

– Вот и хорошо. Я позабочусь, чтобы у тебя был адвокат. Он тебе понадобится. Давай одевайся, а я пока скачаю запись с камеры, которую нам надо будет взять с собой.

Я киваю и провожаю его взглядом, чувствуя разом облегчение и беспокойство насчет его участия. Поэт за мной явно наблюдает, а Уэйд в это время выставляет себя напоказ. Вряд ли это можно назвать разумным, ну да ладно. Мне сейчас надо сосредоточиться на том, как пройти это собеседование.