Погашенная луна

— Потому и не хотели, что в России произошло не то, на что мы рассчитывали, — ответил Герман. — Мировая революция должна была стереть границы между Германией и Россией, образовать новую, трансконтинентальную державу, способную поглотить и Европу. Но этого не произошло. Такое понятие, как Россия, просто перестало бы существовать. Но Ленин, воспользовавшись нашей помощью, пошёл против нас. Тогда мы решили заменить Ленина Троцким. Троцкому было поручено организовать ликвидацию Ленина, но он сделал это крайне неумело. Исполнителем выбрал полуслепую, психически неуравновешенную женщину, в результате чего Ленин остался жив. Тогда мы сами помогли Ленину уйти.

— Его отравили? Смерть Ленина не была результатом инсульта?

— Инсульт был результатом отравления. Место Ленина должен был занять Троцкий. Он имел реальную власть, в его руках была армия. Но он неожиданно заболел, и более месяца был прикован к постели, тогда место Ленина занял Сталин. Сталин понял главное, реальная власть у того, в чьих руках находятся войска. Он отстранил Троцкого от руководства Красной армией. Теперь высшая военная власть принадлежит Фрунзе, Его заместителями назначены Котовский и Ворошилов. Всё это люди Сталина. Тухачевский не имеет реальной власти. Все наши усилия пропали даром. Следует исправить положение дел.

— Каким образом?

— Нужно ликвидировать Котовского и Фрунзе.

— А Ворошилов?

— Он не столь опасен, как эти двое. Нас вполне устроит Ворошилов в качестве наркома, а Тухачевский — начальника Штаба. Реальная власть будет у Тухачевского. Сделать всё нужно пока он в Германии на стажировке, чтобы не навлечь на него подозрения Сталина.

— Какова же задача Тухачевского?

— В армии осталось много сторонников Троцкого, нужно объединить их, поднять восстание и свергнуть Сталина. Во главе государства должен стать Троцкий, тогда идея мировой революции возродится.

— Я все же не понимаю, зачем Вам, представителю германской разведки, мировая революция?

— «Представителю германской разведки»? — Герман усмехнулся. — Нет, Андрей Николаевич, это не я представляю германскую разведку, а скорее, германская разведка представляет меня.

— В каком смысле?

— Как Вы считаете, кто правит миром? Короли, кайзеры, цари, президенты? Нет, миром правим Мы, а они лишь исполняют нашу волю.

— Кто это «Мы»?

— Это те, чьи имена не появляются на страницах газет, кто не участвует в выборах, кто не возглавляет ни армий, ни революций, но без их ведома не происходят ни выборы, ни войны, ни революции. Мир состоит из элиты и толпы, так было установлено теми, кто правит миром. Элита была немногочисленной, и пользовалась благами, недоступными толпе. Но с началом машинного производства, многие блага становятся доступны всё большему кругу людей. Появилась буржуазия, увеличилось потребление. Земля не в состоянии прокормить всех. Ну, представьте, что у каждого жителя Земли будет свой персональный автомобиль, своя яхта, свой аэроплан. Количество автомобилей возрастет до таких пределов, что ездить по улицам города будет просто невозможно, на морском побережье не хватит места для постройки причалов, а аэропланы начнут сталкиваться в воздухе.

— Что же изменит мировая революция? Ведь большевики хотят создать блага для всех?

— Большевики извратили марксизм, после мировой революции благ для всех не будет. Все блага по-прежнему будет иметь элита, но она станет незаметной, немногочисленной. А большевики, под руководством Сталина, хотят, чтобы блага были доступны всем, а так быть не может, и так не будет. Мы уничтожим русский социализм.

— Лично я скептически отношусь к мировой революции. Но, как говорил Петр Николаевич Врангель: «Хоть с чёртом, лишь бы против большевиков».

Вадим Сергеевич докурил папиросу, выбросил её в урну, стоявшую рядом со скамейкой, и вновь посмотрел на реку — дым от буксира никак не мог рассеяться, он стелился над самой водой, принимая причудливые очертания. И он подумал, что и он сам, и Докутович, и всё белогвардейское подполье — всего лишь дым той, былой России, сгоревшей в пламени гражданской войны. Герман уловил его взгляд:

— Совсем ветра нет, вот и дым никак не развеется. Да, нет у Вас повода любить большевиков, остаётся — выполнять наши задания. Тут, я думаю, интересы у нас совпадают. Только это не должно выглядеть террористическим актом, это должно быть либо бытовое убийство, либо несчастный случай. У Вас есть кому поручить исполнение?

— Да, у меня есть люди, готовые действовать.

— Вот и хорошо, если возникнут проблемы с организацией, обратитесь ко мне.

— Каким образом?

— Отправьте открытку по этому адресу, — Герман показал адрес, написанный на листе бумаги. — Запомнили?

— Запомнил. Какой текст?

— Любой, не имеет значение, какой-нибудь пустяковый повод, поздравление с праздником, с днем рождения. После этого, ждите меня здесь, в семнадцать часов, каждый день.

— До встречи, господин Бауэр.

— До встречи, товарищ Макаров.