«Погибаем, но не сдаемся!» Морские драмы Великой Отечественной

«Сбросив торпеды, мы пронеслись над кораблями, над городом, затем пошли на разворот. В этот момент я услышал голос Бидзинашвили: „Машина горит. Экипаж погиб. Прощайте…“ Выйдя из разворота, летчик какое-то время шел по прямой, очевидно, выбирал себе последнюю цель, потом довернул вправо и направил машину на окраину города. Я посмотрел в том направлении и увидел склад горючего — пять или шесть бензоцистерн в ограждении. Секунда — и там раздался взрыв…»

П. Миронов, стрелок-радист:

«Наш самолет шел справа от машины Бидзинашвили. Снарядом он был подожжен и, пылая, пронесся над пирсом. Горел и наш торпедоносец… Осколком меня ранило в голову, и я потерял сознание… Очнулся уже в тюремном госпитале. Позднее узнал, что мой командир и штурман были живы после падения. Они, выхватив личное оружие, уничтожили несколько вражеских солдат, а затем застрелились… Я своими глазами видел, как торпеда самолета полковника Бидзинашвили поразила большой корабль… От румынских матросов слышал, что в итоге налета было потоплено в порту много судов, убито более 700 фашистов, сгорели портовые сооружения и склады».

От ударной группы осталась только половина. Все вернувшиеся самолеты имели серьезные повреждения. Многие летчики были ранены. Командование ВВС ЧФ, хотя и считало необходимым представить отличившихся летчиков к наградам, проявило осторожность — потери оказались слишком серьезными, результат же операции не был ясен. А спустя неделю произошла трагедия «Харькова» и эсминцев. В гибели кораблей косвенно обвинили летчиков, и наградные листы героев Констанцы были положены под сукно.

Позднее, когда события 6 октября отошли в прошлое, о летчиках все же вспомнили. Звезды Героев Советского Союза были вручены четырем оставшимся в живых участникам налета. При этом главный герой атаки Констанцы полковник Шота Бидзинашвили почему-то вообще остался без какой-либо награды.

Командир 1-й минно-торпедной авиадивизии ВВС Черноморского флота Герой Советского Союза гвардии полковник Токарев в выводах об участии авиадивизии в прикрытии кораблей указал следующее:

1. Поставленные первоначальным планом задачи в операции «Верп» выполнены, за исключением корректировки артиллерийского огня (у корректировщика отказал передатчик).

2. Последующую задачу прикрытия, отхода и перехода кораблей дивизия, имея в боевом составе 12–14 истребителей, надежно выполнить не могла. Для надежного прикрытия необходим был барраж не менее 12–14 истребителей прикрытия, т. е. прикрытие отхода должно было быть организованно специальной операцией с привлечением всех средств. Положение с прикрытием усугублялось еще тем, что корабли не выполнили графика отхода. В первом случае сверх времени, указанного в плановой таблице, продолжали обстреливать порт Феодосия. Во втором около часа подбирали экипаж сбитого самолета «Гамбург-140».

Отчет о боевых действиях 1-й минно-торпедной авиадивизии ВВС ЧФ в операции Черноморского флота «Верп» 6 октября 1943 года не оставляет камня на камне от утверждения командования Черноморским флотом, что самолеты задачу прикрытия кораблей не решили из-за большого удаления поврежденных кораблей от аэродромов на кавказском побережье. Из отчета предельно ясно, что район нахождения кораблей достигали все типы выделяемых на прикрытие самолетов, т. к. подлетное время от Геленджика составляло не более 30–35 минут. Разницу составляло лишь время нахождения над кораблями от двух до полутора часов.

Вот мнение кандидата исторических наук М. Морозова относительно действий нашей авиации по прикрытию кораблей, исходя из отчета 1-й минно-торпедной авиадивизии ВВС ЧФ: