Погибаю, но не сдаюсь! Разведгруппа принимает неравный бой

Маркову вспомнилось завершение боев на Курской дуге. Тогда, в 1943-м, насколько хватал глаз, поля и перелески были усеяны подбитой техникой и трупами. Такого огромного количества убитых с обеих сторон, как на Курском выступе, Марков не видел в своей жизни, пожалуй, никогда. Возможно, впечатление усиливал рельеф местности – панорамы только что отгремевших встречных боев были видны на много километров. Ему вспомнился огромный противотанковый ров, доверху заполненный трупами – нашими и немецкими. На запад шли танки и военная техника. Для них были устроены переходы – части рва засыпали в нескольких местах. Наступающие колонны шли прямо по убитым, едва присыпанным небольшим слоем земли. Подразделение Маркова было тогда придано 49-й танковой бригаде 1-й танковой армии Степного фронта. У станции Поныри разведчики встретили танкистов, занимавшихся эвакуацией подбитой техники. Под командованием молодого лейтенанта в солдатской гимнастерке без карманов танкисты при помощи тягача старательно стаскивали выведенные из строя танки – наши и немецкие – к железной дороге. Эшелоны, заполненные исковерканной и совершенно целой с виду техникой, уходили на восток один за другим. А по полям вскоре пошел тяжелый смрад – огромное количество убитых продолжали лежать непогребенными под летним солнцем. Высланные похоронные команды трудились не покладая рук. Со стороны глядя на них, бредущих полями и хоронивших всех найденных практически тут же, Маркову казалось, что идет борьба с чумой во времена мрачного Средневековья. Безумие людей века двадцатого, пожалуй, перекрыло самые дикие сцены минувших времен. И никто, никто не выстроился и не прочел над павшими молитвы…

После готовились к выступлению. Марков подошел к Лукину. Рядом с ним радист в немецкой форме сосредоточенно крутил верньеры полевой радиостанции. Из эфира валились шумы, помехи, обрывки переговоров. Какой-то голос под позывным «Нойрюппен» настойчиво вызывал по-немецки неведомый «Кенигсберг-2», прося дать направление движения. Одни и те же монотонные чужие фразы резали слух.

– Заткни ему глотку! – кинул радисту Лукин.

– Слушаю, вашбродь! – переключился на другую волну солдат.

Лукин повернулся к Маркову:

– Мы наконец получили радио. Нам приказано идти на Клагенфурт.

Марков поднял глаза на друга, с которым незадолго перед тем они вместе изучали карту местности:

– Нам в другую сторону – на северо-восток.

Лукин присел рядом, сказал вдруг негромко, но с затаенной надеждой:

– Пойдем с нами, Жорж.

– Нет, Сашка, – отрицательно покачал головой Марков и кивнул в сторону своих разведчиков, собиравших вещи. – Хотя бы они должны вернуться домой.

Лукин тяжело вздохнул. Проговорил, пристально глядя на друга:

– Они доберутся до тебя.

– Это не имеет значения, – отозвался Марков, глядя куда-то на вершины гор. – Есть вещи поважнее…

По команде лейтенанта Чередниченко разведчики построились. Их осталось в строю всего четверо: Фомичев, Быков, Клюев. Куценко. Рядом со строем сам лейтенант. Марков оглядел их – старые, испытанные боевые товарищи. Он должен привести их обратно.

На импровизированных носилках чуть поодаль доктор Головачев заканчивал делать свежую перевязку подполковнику Ратникову.

– Еще будете ходить, батенька, – донесся до Маркова густой баритон доктора.

Ратников, поджав губы, смотрел на работу доктора. Подполковник не сопротивлялся, придерживая под мышкой возвращенный ему автомат ППС.

К строю подошел Воронцов. Постоял рядом с Фомичевым, неуверенно повертел кистью руки.

– Давай уж, земеля, – протянул ему ладонь Игнат.

Воронцов быстро пожал протянутую руку. Попытался сказать с деланой усмешкой:

– Привет Орловской губернии.

И отвернулся. В глазах его блеснули непрошеные слезы.

– Передам, – серьезно и тихо отвечал Фомичев.

Начали выдвижение. Колонна Лукина потянулась вниз, в сторону дороги на запад. Разведчики Маркова, располагавшие теперь планом местности, подхватив носилки с раненым, уверенно зашагали вверх по тропинке в восточном направлении. На месте задержались только Марков и Лукин. Оба знали, что не увидятся больше никогда.

– Спасибо за все, – обнял друга Лукин.

– И тебе тоже.

– Будь здоров, Жорж!

– Прощай, Сашка!

Марков поправил на плече автомат и, не оглядываясь, зашагал в сторону своих удалявшихся разведчиков. Лукин некоторое время еще глядел ему вслед. Затем повернулся и отправился в противоположном направлении…

На первом же привале, когда остальные разведчики отошли в сторону, лежавший под деревом подполковник Ратников позвал:

– Капитан Марков, подойдите сюда.

Марков подошел, опустился на корточки рядом.

– Ставлю вас в известность, что по возвращении в наше расположение я напишу подробный рапорт обо всем произошедшем, – негромко, но четко и твердо проговорил Ратников.

– Благодарю за откровенность, – отозвался Марков. – Разрешите идти?

– Идите…

Марков вышел на середину лесной полянки, на которой они остановились, сделал несколько движений руками, разминаясь. Ратников смотрел на него со своего места долго и очень внимательно.