Погибель королей

Лучшие аферы – это удивительно выгодные предложения, настолько хорошие, что в них невозможно поверить. Став богом и уничтожив всех врагов, я действительно решу многие из моих проблем, но какой ценой? Я не был столь наивен, чтобы предположить, будто Старик окажет мне подобную услугу бесплатно.

– Мне бы хотелось, чтобы ты позволил мне покинуть остров и не причинил мне вреда. А предлагаю я вот что: сегодня вечером я буду играть. Дам особый концерт только для тебя, сыграю все, что захочешь. А утром ты меня отпустишь. Ну как?

Дракон сел поудобнее на задние лапы.

– Играй.

* * *

На мое плечо легла рука Тераэта.

– Кирин, что ты делаешь? Ты не должен быть здесь.

Я огляделся. Вдали кричали утренние чайки, добывающие себе завтрак. Их крики служили контрапунктом грохоту волн, обрушивающихся на берег. Небо превратилось в саван тусклого фиолетово-серого цвета с ноткой пурпура на западе, где вставало солнце. В воздухе пахло морской водой, гниющими водорослями и горящим камнем.

– Я… – Я откашлялся. – Что?..

Я помнил только то, что Старик согласился освободить меня, если я сыграю ему несколько песен, но это было прошлой ночью[89].

А сейчас уже настала заря.

– Играй, – приказал голос Старика, и моя рука дернулась, чтобы побыстрее поднести пальцы к струнам. Это не было похоже на команду гаэша. Приказы гаэша подкреплялись невыносимой болью и неминуемой смертью, но им я мог не подчиняться. Но не на этот раз.

Тераэт выругался. Думаю, он и не понял, что черная каменная гора чуть вдали от берега – это Старик, пока дракон не задвигался.

Подавив в себе вопль, я коснулся струн. На моих пальцах была кровь – видимо, я играл на арфе так долго и усердно, что сорвал кожу и ногти.

Однако я все равно продолжал играть.

– Тераэт, помоги мне – сказал я, стараясь не заплакать. – Я не в силах остановиться.

– Он зачаровал тебя, – ответил Тераэт. – У меня не хватит сил, чтобы снять чары. Сейчас я приведу Мать.

– Беги, – сказал я.

Но как только он бросился бежать, песок на берегу взмыл в воздух – почти так же, как во время боя Тьенцо со Стариком. Толстая стена из расплавленного стекла преградила путь Тераэту. Мы переглянулись, но я не мог прекратить играть, а Тераэту было некуда идти. Тераэт огляделся, чтобы найти хоть что-нибудь. Но какое оружие помогло бы одолеть такое чудовище?

– Играй, – заворковал дракон, – пой и играй для меня. Пой мне песни древнего Харолана, пой о морских городах Силлитии. Пой о прекрасной Синаваль, исполни балладу о егере Тиррине.

Я подавил в себе поднимающуюся панику.

– Эти песни мне не знакомы. Может, напоешь первые такты?

– ПОЙ.

Я заскрипел зубами. Я не знал, какое заклинание он применил, но это был не гаэш. Я попытался найти в этом силу, которая позволила бы мне оказать сопротивление.

– Мы так не договаривались!

– Договаривались? ДОГОВАРИВАЛИСЬ? – Дракон привстал и расправил крылья, закрывая ими небо. – Ты просто жалкий смертный. Тупой солдат, который выполняет приказ и принимает мир таким, каким он есть, ничего не подвергая сомнению, ничему не удивляясь. Необразованный глупец, который может только одно – развлекать меня. Я не заключаю сделки с муравьями.

Я мог лишь молча смотреть на него. Его слова, вероятно, должны были меня оскорбить, однако в них было слишком много подробностей – притом не соответствовавших истине, ведь в армии я никогда не служил. Я вдруг вспомнил Релоса Вара – для человека, которого я считал незнакомцем, он слишком сильно меня ненавидел.

Дракон рванулся вперед.

Тераэт нырнул вбок, и огромные зубы щелкнули. Старик запрокинул голову, потряс головой и проглотил…

Ничего?

Я поднял руку, чтобы защитить глаза. Тераэт лежал на песке и прижимал к телу свою руку. Было видно, что ему очень больно, но, по крайней мере, он не погиб. И я тоже. Да и одолженная арфа тоже, похоже, не пострадала.

Секунду спустя Старик закончил пожирать свой призрачный обед и злобно заревел. Он взлетел, покружил над нами, а затем отправился к какому-то другому острову.

Мы наблюдали за ним молча, едва дыша, боясь снова привлечь его внимание.

– Зря я посоветовал тебе спеть, – наконец сказал Тераэт.

Я слабо рассмеялся и положил голову на арфу. Кончики пальцев болели, и я чувствовал себя так, словно я не спал целые сутки, – а, скорее всего, так и было.

– Да, это не лучшая твоя мысль, – согласился я. – С другой стороны, прийти сюда, к нему, решил я сам.

Стена из расплавленного стекла, которую возвел дракон, почернела, а затем рассыпалась, превратившись в песок. Мы с Тераэтом вскочили на ноги, не зная, какая опасность грозит нам на этот раз.

За стеной стоял Док с выражением чистой ярости на лице.