Погибель королей

Тысячу раз я прокручивал в голове эти события, представлял, как все могло сложиться, будь я немного умнее, или если бы все это было тренировкой, созданной с помощью заклинания Разрубателя цепей. Если бы я попросил слугу отнести письмо Тишар, а Мия бы осталась с нами. Если бы я не спорил с Терином и он помог бы мне справиться с тобой. Если бы Тьенцо пошла с нами, а не осталась в «Бойне». Если бы я настоял на том, чтобы император Санд пошел со мной, а не положился бы на сигнал из его проклятого волшебного перстня. В любом случае, ничего этого не произошло. Я отправился в комнату Олы один.

76: Предательство (Рассказ Коготь)

Потерпи, любовь моя. Мы почти закончили. По крайней мере, насколько возможно закончить мою историю.

Сбежать из Синего дворца оказалось пугающе легко. Теперь, когда Кирин понимал, что его навык скрытности имеет магическую природу, он с его помощью замаскировал себя и Галена. Без этого навыка они бы сбежать не сумели: после убийства Алшены Верховный лорд приказал перекрыть все входы и выходы во дворец на время траура.

– Куда мы идем? – прошептал Гален.

– В «Бочонок». Это таверна в Медном Квартале, – ответил Кирин.

Они надели плащи и коричневые штаны, и на их одежде не было ни одного оттенка синего. Все ценности, по которым их можно было узнать, они тоже оставили и по дороге в Медный Квартал завернули только в храм Тавриса, где Кирин забрал свои векселя. Кирин не нуждался в доме де Монов. Его сбережений хватит на безбедную жизнь и ему, и Галену.

«Бочонок» практически пустовал: большинство посетителей по случаю новогодних торжеств гуляли по городу и пили вино, купленное у уличных торговцев. И Кирин ничем не выдал то, что узнал в стареющей женщине за стойкой Олу. Они с Галеном сели за стол, и он позволил себе немного расслабиться. Первая часть плана была выполнена.

– Чего мы ждем? – спросил Гален.

– Увидишь… – Кирин не договорил. Дверь открылась, и в таверну вошел Турвишар, а за ним – его рабыня Талея. Кирин махнул им рукой, приглашая подойти.

На Турвишара обратили внимание: такого высокого человека сложно было не заметить. Какое-то время он постоял, нависая над юношами, а затем придвинул стул и сел.

– Все это очень необычно, – сказал он им. – Но, честно сказать, я заинтригован… Соболезную, что так вышло с твоей матерью, – добавил он, обращаясь к Галену.

– Спасибо, – бесстрастно ответил Гален.

– Все довольно просто, – сказал Кирин. – У меня к вам деловое предложение. – Он умолк, когда к ним подошла пожилая темнокожая официантка из Жериаса. Кирин сделал вид, будто не узнает Олу. – Э-э… Думаю, нужно что-нибудь заказать. – Он посмотрел на Турвишара.

Лысый мужчина удивленно обвел взглядом таверну, словно совсем не ожидал, что здесь найдется что-то для человека со столь утонченным вкусом, как у него.

– Что у вас здесь лучшее?

– Виноградное вино из Кирписа, лорд, с виноградников Радужного озера, – ответила Ола. – Свежее, этого года.

Турвишар вздохнул.

– Бутылку этого вина и четыре бокала.

Официантка посмотрела на троих мужчин.

– Четыре?

– Посмотри еще раз, женщина, – усмехнулся Турвишар. – Нас же четверо. – Он кивнул в сторону Талеи.

Ола откашлялась.

– А, точно. Извините, лорд. Я сейчас же принесу вино. – Он ушла.

– Тебе нравится жить у Турвишара де Лора? – спросил Кирин у Талеи.

Рабыня посмотрела на Кирина так, словно еще не решила – змея он или нет.

– Да. Очень.

– Но разве тебе не хотелось бы стать свободной?

Глаза рабыни широко раскрылись от потрясения.

– Очень неприлично, – пробормотал Турвишар.

Кирин повернулся к нему.

– Я знаю, что вы не очень-то любите Дарзина де Мона. И я знаю, что вы, он и еще третий человек что-то замышляете. Именно вы нас предупредили. Вы знали, что мы подслушиваем за дверью. – Он подался вперед. – Я хочу только одного: чтобы Талея стала свободной. Я обещал это ее сестре…

– Моей сестре? А в чем дело? – перебила его Талея.

– Весьма прискорбно, – заметил Турвишар. – Ты сам ей все объяснишь, или это сделаю я?

Кирин сделал глубокий вдох и обратился к Талее.

– Я познакомился с твоей сестрой до того, как ее убили. Мне жаль. Мне очень жаль.

Талея посмотрела на него, словно ее пырнули ножом, словно она страдает от боли. О смерти сестры ей никто не сообщил.