Погибель серебряной пустоши

Совет склонил головы в благоговении, приняв её слова за святой приказ. Они покинули древо с твёрдой решимостью выполнить указания. Но в глубине кроны богиня продолжала томиться в неволе, её сердце разрывалось от боли, зная, что её народ был обманут и ведом на новый виток разрушения и кровопролития…

Далеко на востоке архипелага, среди влажных тропических лесов, атмосфера была пронизана тишиной и печалью. Клейн и его спутники задержались на несколько дней, чтобы почтить память павших защитников. Воины племени темных эльфов готовились к церемонии, собираясь возле поля битвы, которое теперь стало местом их скорби. Повсюду раздавались тихие звуки флейт и струнных инструментов, играющих скорбную мелодию. Солнце медленно опускалось за горизонт, его красные лучи освещали лица собравшихся.

Впереди процессии стояла Жрица, в окружении темных эльфиек, каждая из которых несла горящие факелы. Она была одета в длинные темные одеяния, расшитые серебряными нитями, которые блестели в свете факелов, словно звёзды на ночном небе. Её глаза были закрыты, а губы беззвучно шептали молитвы. Тяжелая энергия окутывала её присутствие, и даже самые храбрые воины ощущали её влияние.

— «Наши братья и сёстры, павшие в этом бою, не будут забыты, — тихо произнесла она, возведя руки к небу. — Их души отправляются к Великой Матери, в объятия Богини Черного Солнца. Пусть их путь будет освещен тенями и пусть они найдут покой среди своих предков».

Темные эльфы, стоявшие в рядах, склоняли головы, держа в руках зажженные свечи. Адриана, наблюдая за этой церемонией, впервые ощутила глубокую связь с этими землями и народом, чей путь она пересекла. Америн стоял рядом с ней, его глаза были полны печали, ведь это была первая битва, где он видел столько смертей. Он чувствовал, что мир стал сложнее, чем он себе представлял.

Мельгаз, в своем человеческом обличии, молчаливо стоял на месте, впитывая эту атмосферу. Его взгляд был направлен на Жрицу, словно он чувствовал древнюю силу, исходящую от неё. Это было нечто большее, чем просто прощание с павшими воинами — это был акт глубокого уважения к смерти и тем, кто ее принимает.

Клейн стоял рядом с телами павших воинов, сложенных в ритуальном порядке. Его лицо было мрачным, а мысли снова обращались к Дарии. Он провел рукой по своему мечу, как бы давая обет памяти каждому, кто пал здесь. Его слова были лишь тихим шёпотом в голове, но в этом обещании было что-то вечное — он знал, что борьба продолжится, и что он должен был двигаться дальше.

Когда церемония закончилась, тела воинов были подожжены, и высокий столб черного дыма взвился в небо, унося души павших к их покровительнице. Жрица подняла руки в последний раз, произнося заклинания, которые позволят павшим воинам найти свой путь.

Клейн и его спутники, проводив воинов в их последний путешествие, на рассвете собрались и двинули в путь по заброшенным войной землям. Америн старался прятать лицо, чтобы не видеть разлагающиеся тела эльфов. Адриана поглаживала по голове его. Мельгаз лишь со свешенной головой следовал за остальными наездниками. В его памяти всплывали события, как его близких убивали демоны, что исполняли приказ аристократа. Повелитель демонов никогда не хотел вновь оказаться в той ситуации, которую испытали темные эльфы. Мельгаз потерял своего собеседника… и ученика. За время путешествия к границам, он обучил Иверрона тактикам ведения боев на открытых и ограниченных пространствах, стратегиям формирования войск с учетом их специализации. Мельгаз передал ему знания, как достичь успеха, но… Темный эльф умер, как и тогда… Его первый друг в мире людей. Он решил предаться воспоминаниям.

Первый друг в мире людей — Ксавьер. Этот человек появился в его жизни, когда Мельгаз, только что оставивший своё демоническое королевство, блуждал в поисках смысла и места в новом мире. Ксавьер был совсем не тем, кого ожидал встретить. Низкорослый, крепко сбитый авантюрист с неизменной булавой за спиной. Его критический ум, аналитический склад мышления и природное чутье в бою делали его невероятным союзником и учителем для многих.

Мельгаз помнил день, когда они впервые встретились. Это было у пограничного города, в пыльной таверне, где запах пива и жареного мяса смешивался с запахом пороха и металла. Ксавьер, в своей броне, на первый взгляд казался обыкновенным наемником, но при ближайшем общении было ясно, что этот человек обладал острым умом. Он изучал каждого нового человека, словно разгадывая загадку, и его взгляд быстро пробирался к истине.

— «Ты не из этого мира, правда?» — однажды сказал Ксавьер, вглядываясь в Мельгаза с полусерьезной улыбкой. — «Но знаешь что? Это не важно. Важно, что ты хочешь изменить его так же, как и я».