Погибшая страна

Ибрагимов припал к груди Гонды. Прикосновение к ее телу не обожгло его специфическим холодком! Нащупывая дрожащими руками пульс, он ощущал до физической боли биение собственного сердца.

Он ясно различал мерные удары пульса. Сначала они были робкими, еле ощутимыми, затем стали учащаться и приобретать с каждой минутой большую наполненность. Еще четверть часа… Вдруг Гонда потянулась всем телом, будто разминая отекшие члены! Выражение лица изменилось. Легкая улыбка заиграла на ее налившихся краской губах.

— Она жива! Жива! — в неописуемом восторге отпрянул Ибрагимов.

Бледный ассистент подошел к ученому и, подавая ему дрожащими руками хлороформенную маску, сказал:

— Вы просили меня… чтобы в случае оживления трупа я не растерялся и напомнил вам о необходимости усыпить… Не дать проснуться в склепе…

Так как Ибрагимов в эту минуту не владел собой, ассистент сам подошел к изголовью Гонды и едва повинующимися пальцами надел на ее лицо усыпляющую хлороформенную маску.

Факт оживления Гонды вызвал, конечно, невероятное возбуждение среди участников экспедиции. Когда Ибрагимов сообщил о нем, совет экспедиции охватила растерянность. О работах Ибрагимова знали все, но никто даже теоретически не мог допустить мысль о возможности оживления организма, погребенного двадцать пять тысяч лет тому назад.

Совет пожелал лично удостовериться в невероятном факте и в полном составе отправился в камеру оживления.

Глазам ученых представилось изумительное зрелище. В глубоком сне перед ними лежала обнаженная гондванка. На первый взгляд ни дыхания, ни особой живой окраски тела заметно не было. Казалось, пред ними лежал прежний бездыханный труп, сохранивший в прозрачной оболочке бальзама внешний вид спящего человека.

Ассистент молча поднес к губам женщины зеркало. Полированная поверхность покрылась матовой пленкой паров дыхания. Термометр Цельсия показывал тридцать шесть с половиной градусов.

После осмотра Ибрагимов пригласил исследователей в лабораторию. На экране он мог демонстрировать детали исключительной операции, снятые кино-оператором.

Комната, где собрался почти весь экипаж экспедиции, изобиловала экспонатами. Здесь помещалась выставка новейших достижений физиологии. На стенах, вперемежку с различными диаграммами, схемами, формулами и плакатами, висели наиболее удачные кадры из фильм, демонстрирующих характерные моменты оживления мумии. На полочках стояли сосуды и склянки с подвергавшимися экспериментам органами всевозможных животных и человека. Тут же находились и отдельные части костюма Гонды, сверкавшие жемчугом и странными слюдянистыми блестками. Но больше всего обращали внимание присутствующих акварии, наполненные препарированными органами электрорыб и самосветящихся океанских животных.

В отдельном аквариуме помещался живой электроскат.

— Понаблюдайте за ним! — предложил ученый, выключая свет.

Погруженное в абсолютную темноту, животное вдруг загорелось васильковым блеском. Широкое овальное туловище, гладкое и короткохвостое, снабженное двумя плавниками, пряталось в иле.

Скат высунул свою круглую голову только тогда, когда камеру неожиданно охватила тьма. Маленькая рыбешка, пугливо метнувшаяся по акварию, неосторожно приблизилась к хищнику. Скат тотчас же метнул в нее короткую электрическую молнию, оглушил жертву и тотчас же с жадностью проглотил.

— Эта глубоководная рыба замечательна тем, что она имеет органы, вырабатывающие электричество. Попадаются громадные экземпляры. Их электроудары оглушают даже человека. Электроскаты известны и древним, но раньше думали, что они выпускают ядовитую струю, ибо электричества в те времена еще не знали.

Неприятное внешне животное сыграло решающую роль в научных открытиях Ибрагимова. Оно помогло молодому профессору изучить строение иона, мельчайшей части животной ткани, несущей электрические заряды. Над тайной иона долго бились ученые, так и не сумев разгадать ее. Ибрагимову удалось найти эту разгадку путем многочисленных опытов со скатом, тело которого носило богатейший запас электроэнергии, составляющей основу жизненных явлений.

…«Фантазер» недолго после этого продолжал раскопки. Несмотря на самоотверженность исследователей, работы ничего нового больше не приносили. Новых открытий, относящихся к гондванской эпохе, экспедиции сделать не удалось. Поэтому совет принял решение о прекращении дальнейших изысканий.

Однако, прежде чем возвращаться в Европу, экспедиция предприняла еще одно обследование.

Небольшой отряд под непосредственным руководством Ибрагимова ранним утром пустился в путь. Длинной цепочкой растянулась группа исследователей, спускаясь в циркообразную котловину, Далеко внизу, там, где залегали неровные гряды каменных глыб, котловина оканчивалась скалистой стеной. Казалось, что в гондванские времена здесь вклинивалась в берега морская бухта и гранитные массивы являлись естественной границей вод.

Взметая, словно пыль, белесые космы ила, тракторы сползали с крутых склонов…