Поглоченный морем (ЛП)

— В операционной? Почему? — это сообщение подействовало на Лестрейда почти отрезвляюще. Что, стреляли на поражение? Его подчиненные почем зря в подозреваемого никогда не стреляли. Черт, да его офицеры вообще практически не вытаскивали оружие, за исключением отдельных особых случаев.

— Он упал с лестницы. Сломал ногу. Жаль, что не шею, — детектив произнес это так небрежно, что инспектору хватило пары секунд, чтобы осознать услышанное. Может, это было влияние наркотического обезболивающего, но объяснение Шерлока звучало каким-то очень знакомым.

— Господи. И сколько раз он падал с лестницы? — Грег постарался произнести это раздраженно, но вышло скорее весело.

— Не имеет значения. Ты теперь в надежных руках, так что увидимся позже. Постарайся больше не калечиться. Серьезно, я не могу раскрывать за тебя все дела.

— Мы с тобой сотрудничаем.

— Ну да…

— Шерлок. Я видел Джона. — Тяжелый вздох. Вот он и сказал это.

Застывшая секундная пауза.

— Что?

— Ты меня слышал. Я видел его. Он помог мне — оставался рядом, пока не приехали парамедики.

— Грег, ты получил серьезный удар по голове. Я очень сомневаюсь, что разговоры об околосмертных переживаниях…

— Нет. Это был не призрак. Он был реальным, — Грег попытался сесть, но перед глазами все тут же закружилось.

— Джон Ватсон мертв. И ничто не может его вернуть, несмотря ни на какое количество ребяческого желания и молитв божествам. Он мертв, Лестрейд. Распад тканей и оголение костей. Честно это или нечестно, но он умер. Не так сложно охватить эту концепцию, — Шерлоку хотелось уйти. Вот, он сказал это, превратил в правду. И теперь ему было тошно и хотелось уйти куда глаза глядят. Его голос не дрогнул, только прозвучал чуть выше обычного. Но, главное, он четко выразил свою мысль, и все прочее значения не имело. Надо бежать отсюда; может, глотнуть свежего воздуха?

Очень кстати для Шерлока, именно в этот момент Лестрейд решил провалиться в сон. Детективу требовалось подумать о других делах — и для этого нужно было мыслить ясно. Произнесение же Имени всегда открывало запертые и наглухо забитые двери в его Чертогах. Те двери, что были отмечены “Джон”.

Произнося это имя вслух, трудно было притворяться, что друг просто уехал по поручению, навещает сестру или сидит на работе. Но Шерлок произнес его — произнес, и теперь его преследовало ощущение, что он убил Джона. До этой минуты он мог жить, функционировать на только одной мысли — на ложной предпосылке, что друг еще может вернуться. Как логик, Шерлок понимал, что это невозможно, но все равно всей душой до боли этого жаждал. Почему?

И вот сейчас двери “чертоговой” комнаты Джона все-таки распахнулись, да с такой силой, что казалось, их пробило целым речным потоком или ледяными океанскими водами, разрушительными, как любые силы природы. В такие минуты Шерлока каждый раз накрывало такой волной сантиментов, что становилось невозможно дышать. И каждый раз она на долгие часы оставляла детектива беспомощным и бесполезным.

*

Что ж, Лондон оказался очень волнительным! Джереми до сих пор не верилось в произошедшее, но при этом оно снова показалось ему естественным и нормальным.

— Ох, Джереми. Вы, сэр, совершенно свихнулись, — сказал себе он, ибо не было ничего “нормального и естественного” в служителе закона, который едва не истек кровью на какой-то узенькой улочке.

Джереми его бы и не заметил, если бы не возникшая внутри инстинктивная подозрительность. Он шел, словно ежесекундно ожидая какого-то нападения. Но при этом обескуражено сознавал, что это состояние было ему вполне комфортно — он переживал его с легкостью, можно даже сказать, непринужденно.

— Джереми, да что с тобой такое? Соберись, — он невольно хихикнул. — Хватит хихикать, мы же не в цирке, а на месте преступления.

Он резко остановился. “Мы?” В сознании мгновенно появилась картина: темноволосый мужчина в том самом черном пальто с поднятым воротником. Фарфорово-бледное лицо смотрело на него с ухмылкой. Джереми попытался удержать его в памяти, сознавая, что это нечто важное, но оно исчезло так же быстро, как и появилось.

Доктор снова вздохнул, смывая с рук кровь в туалете маленького ресторанчика. Этот процесс тоже почему-то ощущался ему знакомым. Не считая того, что он вызвал у Джереми ассоциации с горячим песком и солдатами. Еще один пункт к списку “То, чего я о себе не знаю”. С его везением, это могут оказаться просто воспоминания о любимом фильме. Мозг — сложная штука; он, как врач, прекрасно это понимал, но тем не менее…

Обосновавшись за столиком, Джереми решил мысленно пройтись по только что случившемуся с ним происшествию.

Он увидел в переулке мужчину, который пытался подняться на ноги, но безуспешно — по очевидной причине раны с правой стороны головы. В первый момент Джереми подумал, что он стал жертвой ограбления, но по ассоциации “тот мужчина в черном пальто” на ум пришло слово “полиция”.