Поглощенные обманом

– Нет. Я бы не стал. Если бы я планировал, то не женился бы на тебе. На самом деле, я избавился от каждого гребаного члена Розетти, который знал о твоем существовании, а затем спрятал тебя от твоего отца. Включая ублюдка, которого ты видела, как я убил в тот первый день в гараже твоей квартиры. Он следовал за тобой, и я прикончил его.

У меня отвисает челюсть, и, хотя мне трудно сосредоточиться на его словах из-за боли и постоянного возбуждения, терзающих мое тело, я позволяю им просочиться в мое сознание.

– Ты... ты следил за мной?

– Да, за несколько месяцев до нашей встречи. Так что, если бы я хотел использовать тебя, чтобы сблизиться с Лазло, я бы сделал это примерно в то же время.

– Почему ты этого не сделал?

– Потому что ты стала, черт побери, моей.

– Почему ты не сказал мне об этом, когда я впервые столкнулась с тобой? Почему ты должен был причинять мне боль, пока я не должна была причинить тебе боль в ответ?

– Кто-то со стороны помог тебе, и ты сказала, что он твой любовник.

– Он не…

Его ремень опускается на мою киску, и я задыхаюсь, мой рот остается открытым.

– Не лги мне, Лия.

– Он не любовник!

Шлепок!

– А-а-а... пожалуйста... Я верю тому, что ты только что сказал. Я верю, что ты не собирался использовать меня, я действительно верю. Теперь ты должен мне поверить... пожалуйста... пожалуйста…

Потому что, если он этого не сделает, мы попадем в порочный, ядовитый круг, который уничтожит нас обоих.

– С какой стати? Ты настояла на измене, помнишь?

– Адриан... Прими это так, как будто я тебя умоляю. Не делай этого с нами.

– Чего не делать?

– Не убивай нас снова.

Жесткие линии запечатлелись на его лице, и я могу сказать, что он на грани чего-то – чего, я не знаю.

Он скользит ремнем между моих ног, по чувствительной плоти бедра, но не хлещет меня. Во всяком случае, его прикосновения успокаивают, снимая боль и заменяя ее плотским блаженством. Тем, которое бьется под моей кожей и соединяется с моими костями.

Я натягиваю путы на запястьях и лодыжках, но это только затягивает их вокруг моей нежной плоти.

– Дай мне что-нибудь, Лия.

– Ч-что-нибудь о чем?

– О нем. Если он не твой любовник, то ты не должна его защищать.

Я резко втягиваю воздух, когда его ремень скользит вверх и вниз по моей влажной киске. Лука никогда не помогал мне с тех пор, как я связалась с Адрианом. На самом деле он использовал меня, а я закрывала на это глаза, потому что он напоминал мне бабушку и мое детство.

Если бы это зависело от меня, я бы держала его и Адриана как можно дальше друг от друга. Но, зная замкнутый характер моего мужа, он будет продолжать мучить меня и себя, пока не получит ответы, в которых нуждается.

Поскольку он все равно их получит, почему я должна ему отказывать?

– Лука, – шепчу я. – Его зовут Лука, и он был моим другом детства. Мы жили в одном районе, когда была жива бабушка, и ходили в одну школу.

Если он и ценит информацию, то не показывает этого. Выражение его лица такое же пустое, как и его поведение.

– Зачем тебе понадобилось встречаться с ним тайно?

– Потому что он бегает не с той толпой.

– Какой толпой?

– Я не знаю. Я держалась подальше от его жизни, потому что это опасно.

– Но ты оказалась в моей. – В его тоне слышится мягкость, и я чуть не плачу от благодарности.

– Ты сам это сказал. У меня не было выбора.

– А если бы у тебя был выбор?

Рыдания облегчения покидают меня.

– Я бы выбрала это, Адриан. Я бы выбрала тебя.

Он на секунду закрывает глаза и хмыкает. Когда он снова открывает их, он хрипит.

– Черт, Леночка.

– Да, пожалуйста.

– Да, пожалуйста, что? Трахнуть тебя? Выпороть тебя? Владеть тобой?

– Любое… Все… – Я безуспешно борюсь со своими узами. – Пожалуйста.

Он отбрасывает ремень и расстегивает брюки, устраиваясь между моих раздвинутых ног. Я такая мокрая, что чувствую, как влага стекает между моих бедер на матрас.

– Ты хочешь, чтобы я трахал твою тугую киску, пока ты не закричишь, Леночка?

– Да…

Он хватает меня за бедра, и я выгибаюсь от его прикосновения. Стимуляция от его пояса привела меня в состояние забытья, так что даже малейшего блаженного прикосновения будет достаточно, чтобы взорвать меня.

– Ты будешь кричать для меня, Лия.

– Я буду... о-о-о... – мое слово заканчивается стоном, когда он погружается в меня с восхитительной безжалостностью, к которой я привыкла от него.

Мое тело ерзает по кровати, когда он входит в меня с возрастающей интенсивностью. Его грубое обращение заставляет меня задыхаться, рыдать и рыдать.

Это заставляет меня чувствовать себя живой.

Рубцы от его ремня искрятся вспышками боли в моих сосках и животе. Это смешивается с удовольствием, сливаясь в моем животе и сердцевине.

Его наказания имеют странный подавляющий эффект, который заставляет меня бредить и умолять о большем.

Я всегда буду хотеть большего с Адрианом, даже больше, чем он может мне дать.

Как и его сердце.

Его душу.

Это будет справедливо только после того, как он конфискует мои. Он держит их на ладони, раздавит ли он их или оживит, никто не знает.

Но я продолжаю надеяться, что шесть лет, которые мы провели вместе, что-то значат.