Погнали! Откровенное и захватывающее путешествие по дорогам молодости

Месяцы неслись галопом. Работа оказалась интересной, а профессия жестянщика давалась проще, нежели я представлял. Лишь одно мне мешало – нетерпеливость. Молодость брала свое, организм требовал свободы, как воздуха. Казалось, все вокруг слишком медлительные и не желают зарабатывать деньги, когда купюры сами идут в руки. Я мечтал работать по-своему. Часто опаздывал, однако восполнял пробелы задержками сверхурочно. Мне было проще слесарить по ночам в одиночку, а днем «пинать балду» с друзьями, слоняться по переулкам, нарываясь на разного рода неприятности, гонять на мопеде, знакомиться с девчонками, да и просто болтаться без особого смысла.

Конечно, начальству такое самовольство не нравилось. Помню, когда замдиректора, которого все звали Швондером, в очередной раз пригрозил штрафами, я подумал: неужели моей жизнью будут распоряжаться сухие начальники, которым неведомо настоящее веселье? Швондер, может, и не виноват, что превратился в говнюка. Видно, жизнь и впрямь оборачивается дублем одного и того же дня, и ты не замечаешь этого, только пока молод? Если это действительно так, то до чего же печально родиться человеком… Я дал себе обещание ни при каких обстоятельствах не оборачиваться занудным мужиком, который трудится от звонка до звонка и живет ради повышения зарплаты. Поклялся жить свободно и находить радость не только в работе, но и вне ее.

За спиной я все чаще слышал: «Юнец-то – способный, далеко пойдет». И я старался. Вскоре ученика Демьяна перевели из стажера в автожестянщики с хорошим окладом. Эту специальность нигде не преподают, но любой, кто хоть как-то разбирается в технике, скажет: автожестянщик – специалист высшего уровня! Я бы сравнил эту профессию с профессией хирурга, только тот восстанавливает человеческие тела, а жестянщик – тела автомобилей. Он занимается всем, что связано с ремонтом кузова, а особо самоуверенные берут ответственность за преображение всей машины. Я был из последних. Амбиции и желание заработать разжигали рабочий пыл, а трудности лишь подстегивали.

Моим наставником стал Виктор Юниман, в народе Немец или Курт, – второй после отца человек, который вывел меня в люди. Под его началом гуляка Демьян обучился не столько профессиональным, сколько духовным навыкам: мудрости, терпению и уважению к труду.

Вдумчивый, спокойный Немец не стремился нравиться и угождать. Клиенты принимали этого чудаковатого слесаря средних лет за угрюмого отшельника, а иногда и за сумасшедшего. Помню первую пригнанную «копейку» с помятым крылом и разбитыми фарами. Автовладелец вкратце поделился деталями происшествия, дав задание управиться за три недели. Но Курт вел себя точно глухой. Мое терпение таяло, как апрельский снег.

 Запросив «помощи зала», мы поняли, что на снегу написано: «1000 рублей». М-да… Такого и нарочно не придумаешь. Наверное, парень сбежал из дурки, и санитары скоро отыщут своего пациента.

– Немец, мы топчемся вокруг этой «копейки» два часа, сколько еще на нее смотреть?

– Ваня, я еще даже не выявил причин происшествия… Нужно минимум три дня, чтобы только воспроизвести события, факторы, участников, траекторию движения…

– Сравнить натальные карты гороскопа и уверовать в пришельцев, – перебил Курта монтажник Андрюсик.

В кооперативе не упускали возможности «поржать», и особенно над Немцем. Но его насмешки нисколько не задевали. Другой давно бы завелся и надавал обидчикам «по мордам», Курт же продолжал бормотать только ему понятные шаманские проповеди на немецком: «Тих-тих-тих, сбор, разбить на шахматы…»

– Не вдумывайся, Ванек, – посоветовал нескладный, но широкоплечий парень по кличке Киса. – Немец сам по себе, и спорить с ним опасно.

– Почему опасно?

– Фашистом станешь!

Все засмеялись. Ухмыльнулся и я. А Немец, не говоря ни слова, вдруг выскочил за дверь. Мы с клиентом озадаченно переглянулись и поспешили следом. Курт копошился в сугробе, ковыряя пальцем подмерзший снег. Скрюченный, он напомнил собаку, которая выискивает зарытую косточку. Мне стало зябко от одного вида этого сумасшедшего: на Немце были чуть ли не домашние тапочки, тонкие, с обвисшими коленями кальсоны, льняная рубашка, небрежно накинутый поверх плеч безразмерный каракулевый жилет.

Владелец «копейки» заметно нервничал:

– Что это он пытается написать? Цифры или буквы?

– Больше похоже на круги, – предположил я.

– Да это он вам окончательную сумму за ремонт пишет! – эмоционально воскликнул Андрюсик.

– У него в голове свой калькулятор, – добавил Степка.

Так, запросив «помощи зала», мы поняли, что на снегу написано: «1000 рублей». М-да… Такого и нарочно не придумаешь. Наверное, парень сбежал из дурки, и санитары скоро отыщут своего пациента.